Читаем онлайн «Начать сначала» 5 cтраница
тощим портфелем оказались в другой. Эмма от души пожалела соотечественника.
— Это только до той минуты, когда мы сядем в самолет… вы так любезны… понимаете ли, мой брат не летит со мной…
Очередь двинулась вперед, они подошли к барьеру.
— До свидания, дорогая Эмма, — сказал Кристофер.
— До свидания, Кристо.
Они поцеловались. Коричневая рука забрала ее паспорт, полистала страницы, поставила штамп.
— До свидания!
Теперь их разделяли барьер, паспортные формальности, другие пассажиры, устремившиеся вперед.
— До свидания!
Ей было бы приятно, если бы он дождался, когда она благополучно войдет в самолет, но, едва она помахала шляпой, он повернулся и зашагал прочь. Солнечные блики на светлых волосах, руки засунуты глубоко в карманы кожаного пальто.
2
В Лондоне, в феврале, шел дождь. Начался он в семь утра и без перерыва лил до сих пор. На выставке в половине двенадцатого людей было совсем мало, да и эти энтузиасты, скорей всего, просто укрылись тут от дождя. Они скинули мокрые плащи, поставили сушиться зонтики и стояли кружком, кляня погоду, сами при этом даже еще не купили каталоги. В половине двенадцатого пришел какой-то американец покупать картину. Остановился он в «Хилтоне» и хотел говорить с мистером Бернстайном. Сотрудница галереи Пеги, сидевшая за столиком у входа, взяла у него визитную карточку, вежливо попросила минутку подождать и пошла в кабинет Бернстайна доложить Роберту. — Мистер Морроу, пришел американец… — она посмотрела в карточку, — Лоуэлл Чики. Неделю назад он посетил выставку, мистер Бернстайн показал ему «Оленей» Бена Литтона и полагал, что он купит картину, но мистер Чики не мог сразу решиться, хотел подумать. — Вы сказали ему, что мистер Бернстайн сейчас в Эдинбурге? — Да, но он не может ждать. Послезавтра возвращается в Штаты. — Пригласите его. Роберт Морроу поднялся и, пока Пеги пошла звать американца, быстро привел в порядок стол, сложил стопочкой письма, высыпал содержимое пепельницы в корзину для бумаг и задвинул ее носком башмака под стол. — Мистер Чики, — объявила Пеги голосом хорошо вышколенной горничной. Роберт вышел из-за стола, и они обменялись рукопожатием. — Как поживаете, мистер Чики? Я Роберт Морроу, партнер мистера Бернстайна. К сожалению, он сегодня в Эдинбурге, но, быть может, я помогу вам?.. Лоуэлл Чики был невысокий крепыш в дакроновом плаще и шляпе с узкими полями. И плащ, и шляпа промокли насквозь, из чего явствовало, что мистер Чики приехал не на такси. С помощью Роберта он стал высвобождаться из своего промокшего плаща, под которым оказались синий териленовый костюм и нейлоновая рубашка в полоску. Он носил очки без оправы, за стеклами холодно поблескивали серые глаза, и невозможно было определить, из каких он кругов — то ли финансовых, то ли имеющих отношение к искусству. — Спасибо, хорошо, — сказал мистер Чики. — Кошмарное утро… — И непохоже, что распогодится… Прошу вас, сигарету, мистер Чики… — Спасибо, но я больше не курю. — Он смущенно кашлянул. — Жена заставила меня бросить. Оба мужчины усмехнулись: у женщин явная идиосинкразия на курение. Но до глаз мистера Чики усмешка не дошла. Он пододвинул стул и сел на него, закинув ногу на ногу и выставив начищенный черный ботинок. Чувствовал он себя вполне комфортно. — Я был у вас неделю тому назад, мистер Морроу, и мистер Бернстайн показал мне одну картину Бена Литтона — ваш секретарь, очевидно, объяснила вам. — Да, она сказала, картина с оленями. — Если можно, я хотел бы взглянуть на нее еще раз. Послезавтра я возвращаюсь в Штаты и хотел бы окончательно решить этот вопрос. — Конечно, конечно! Картина ждала решения мистера Чики на том месте, где оставил ее Маркус: прислоненная к стене кабинета. Роберт выдвинул мольберт на середину комнаты, повернул его к окну и бережно установил на нем картину Бена Литтона. Большой холст, масло — три оленя в лесу. Свет проникал сквозь едва намеченные ветви деревьев, и много белого цвета, отчего картина казалась воздушной. Но самой интересной ее особенностью было то, что она была написана не на ровно натянутом холсте, а на джутовой ткани, грубое плетение которой затрудняло движение кисти, и потому все линии и очертания были как бы чуть смазаны, как на фотографии движущегося объекта. Американец установил поудобнее стул и нацелил на картину холодно отсвечивающие очки, Роберт же отошел к задней стене комнаты, дабы ничем не помешать суждению мистера Чики; перед глазами же самого Роберта торчала теперь круглая, коротко остриженная голова потенциального покупателя. Самому Роберту эта картина нравилась. Он не был фанатичным поклонником творчества Бена Литтона. Он считал, что его картины несколько надуманны и их не всегда легко понять — быть может, это самовыражение художника, — но на этот импрессионистский, легкий лесной пейзаж хотелось смотреть и смотреть, жить с ним рядом, он никогда неКонец ознакомительного отрывка