Читаем онлайн «Дарт и агенты Рассадура» 2 cтраница

карриорца, даже синеватый оттенок его кожи не выделял его среди других звездолётчиков. Конечно, такой оттенок был необычен для уроженцев Карриора; они, как и их предки — выходцы с Земли, имели кожу розоватого, золотисто-смуглого или тёмно-оливкового цвета. Но по возвращении со звёзд многие могли похвалиться каким-нибудь экзотическим загаром: лиловым, зелёным, синим, оранжевым, голубым — в зависимости от цвета звезды, в лучах которой жарились. И не он один носил тёмные очки. Вот если бы он их снял, то, пожалуй, и правда, его вид был бы несколько необычен: глаза комиссара были того же цвета, что и остальное тело, отчего он мог показаться незрячим, а его лицо — маской, как будто всё оно, включая глаза, было обтянуто какой-то плёнкой.

Генерал Ленделерф ждал его в своём кабинете на двадцать девятом этаже. Когда Дарт вошёл, он закончил разговор по видеофону, поднялся из-за массивного, заставленного разнокалиберными экранами письменного стола и, широко улыбаясь, направился навстречу комиссару.

— Наслышан о ваших похождениях, дорогой Гиххем, наслышан, — он протянул руку. — Ни за что бы не поверил, но факты, как говорится, налицо!

Они обменялись рукопожатием. Рука у генерала была твёрдая, прохладная, явно искусственная. Наверняка искусственным был и лысый череп, и глазные яблоки, да и многое другое.

Ленделерфу было уже далеко за двести (если не за триста), то есть он был в таком возрасте, когда карриорцы нуждаются в замене своих природных органов и конечностей на искусственные. Разумеется, в искусственных конечностях нуждались и более молодые, например, попавшие в переделки звездолётчики, военные, участвовавшие в боевых действиях, да и мало ли кто ещё, но к Ленделерфу всё это не относилось. Как было известно Дарту, генерал всю свою жизнь просидел в кабинетах Управления, а значит, конечности ему меняли по причине естественного старения его организма.

— Из отчёта Биофизического центра я с удивлением узнал, что вас невозможно убить! — Ленделерф уставил на Дарта взгляд своих вставных миндалевидных глаз с ярко-карими зрачками.

— Это сущая правда, сударь, — ответил комиссар. — Зауггуг сбросил меня в фотонный реактор, но, как видите, я стою перед вами!

Ленделерф рассматривал его целую минуту.

Дарт не прерывал паузы. Генералу, конечно, известно было не только об изменении его организма, но и обо всём остальном. На столе перед Ленделерфом лежали копии его рапортов и доклады исследовательской экспедиции, побывавшей на планете Аууа.

Специалисты, которые осматривали Дарта, были поражены его новым телом. Четыре месяца интенсивного изучения ни на шаг не приблизили их к разгадке тайны абсолютного бессмертия. Не удалось даже выяснить строение вещества, из которого он состоял. Определили только, что вещество было необычайно прочным и обладало свойствами, которыми не обладало ни одно из известных природных и искусственных веществ. Оно успешно противостояло любым внешним воздействиям. От него невозможно было отщепить даже малейшего кусочка. Бандиты Зауггуга пытались сделать это, но все их попытки закончились провалом. Пытались и учёные Конфедерации. В результате невероятных технических ухищрений, под сверхвысоким давлением, им удалось отсечь от Дарта микроскопический кусочек мизинца. Но тут же, едва плазмопила закончила своё дело, отрезанный кусочек стремительно, словно под воздействием сильнейшего магнита, потянуло к остальному телу. Удержать его было невозможно. Он вернулся на прежнее место и мгновенно сросся с мизинцем, не оставив даже царапины.

Рассказ Дарта о приключениях на планете Аууа, каким бы невероятным он ни казался, был подтверждён фактами. Исследовательская экспедиция обнаружила и саму планету, и мёртвые города на ней, и следы ядерной бомбардировки Зауггуга, и даже поймала неубиваемого зверька — скокса. Всё сходилось. История комиссара была правдива, но она ничего не проясняла. Учёного, летающего, по словам Дарта, где-то в окрестностях планеты, найти не удалось.

— Мне известно много странных случаев, происшедших в космосе, причём таких, которые могут показаться совершенно невероятными, — задумчиво сказал генерал, — но такого, как с вами, не припомню.

— Я удивлён не меньше вашего, — ответил Дарт. — Если бы не инъекция четырёхрукого профессора, я бы давно был трупом и кости мои тлели в пропасти на мёртвой планете.

Ленделерф кивнул и жестом показал на кресло. Дарт сел.

— Что ж, мне остаётся только радоваться за вас, — сказал генерал, тоже садясь. — В отчёте сказано, что, несмотря на странное изменение вашего организма, вы сохранили крепкую память и ясное сознание. Рекомендовано оставить вас на службе.

Дарт невесело усмехнулся.

— Больше всего мне досталось именно от психиатров! Почему-то они решили, что у меня должна поехать крыша.

— Вы признаны человеком, Дарт, разумным человеком — правда, с не совсем обычным организмом, — Ленделерф ободряюще улыбнулся. — Ещё бы им не