Читаем онлайн «Князь-волхв» 3 cтраница

описала широкую дугу перед лицами воинов, подступавших слева. Кнехты инстинктивно прикрылись щитами. Только это не помогло.

Ножны были потаенным вместилищем не только для клинка. От резкого движения из нижней части посоха вылетел мелкий и чрезвычайно едкий порошок. Размазанная по воздуху пыльная струйка окутала головы двух стражников. Вопли, проклятия, стоны… Побросав щиты и оружие, оба кнехта схватились за глаза.

Рыцарь с быком на груди больше не требовал хватать чернорясного путника живым.

— Убить! — запоздало прокричал он. — Убить монаха!

А бенедиктинец уже расправлялся с другой парой стражников. Убивал он — не его. Причем убивал клирик быстро, ловко и хладнокровно. Убивал просчитанными, стремительными, скупыми, но смертоносными движениями.

Темный, не отражавший света клинок легко, как хворостину, срубил наконечник с копья, целившего в грудь пилигрима. Второе копье отвели в сторону крепкие ножны, вовремя подставленные под удар. Два ответных удара монаха были столь молниеносны, что практически слились в один.

Рубящий…

Узкая полоска стали, чуть скрежетнув, рассекла кольчужную рубаху и, отмечая свой след другой полосой — широкой, кровавой, — прошла через плечо и грудь ближайшего копейщика. Из пальцев разрубленного кнехта выскользнуло бесполезное древко с косым срезом на конце.

… И — колющий.

Шагнув вперед, монах с силой выбросил руку на всю длину. Ткнул окровавленным клинком под нагрудную железную пластину — в кожаный доспех, прикрывавший живот второго копейщика. Пропорол и доспех, и живот. Плечом спихнул раненого с моста, предоставляя мутным водам возможность поглотить очередную жертву.

С воющими и стенающими кнехтами, ослепленными неведомым порошком, бенедиктинец расправился еще быстрее.

— Ваша милость! — предупреждающе выкрикнул арбалетчик и вскинул заряженный самострел.

Бычий рыцарь, не оглядываясь, отпрянул от моста — с пути арбалетного болта. Рявкнул через плечо:

— Стреляй!

Воинствующий клирик, однако, опередил их и на этот раз. Черный монах вдруг бросил под ноги свой меч и ножны. Правая рука бенедиктинца нырнула в прореху под левым рукавом дырявой рясы и тут же резко, с подкрутом дернулась обратно — словно пуская по воде плоский голыш. И в самом деле — в воздухе мелькнуло что-то маленькое, темное, приплюснутое. Одно, второе, третье…

Глухой стук, звон металла о металл и вскрик раздались почти одновременно.

От шлема арбалетчика отскочила черная металлическая звездочка с отточенными до бритвенной остроты лучами. Еще одна такая же застряла в ложе самострела. Третья торчала между глаз стрелка.

Арбалетчик покачнулся. Шагнул назад. Рука судорожно сжала пусковую скобу, но сорвавшийся с тетивы болт летел уже не прицельно, а вверх и в сторону. Над мостом. За реку.

* * *

Стрелок медленно оседал наземь. Арбалетчик стал шестой жертвой монаха, однако рыцарь, потерявший всех кнехтов, был столь же упрям и бесстрашен, как и животное, изображенное на его гербе. Он вновь бросился в атаку, торопясь взбежать на мост, прежде чем убийца в бенедиктинской рясе успеет схватиться за меч. Свой клинок бычий рыцарь держал перед лицом — на тот случай, если придется отражать смертоносные черные звезды противника. Но пилигрим не поднимал меча и больше не метал диковинных снарядов. Быстро и мягко отступив на шаг, на два, на три — и тем немного увеличив дистанцию, — монах неожиданно рванул из-под рясы конец черного веревочного пояса. А впрочем, пояса ли?

Под широкой полой укрывался аккуратно свернутый моток длинной прочной веревки с диковинным кинжалом-крюком на конце. Затемненная, как у потайного меча и метательных звездочек, сталь. Два клинка на одной рукояти. Один — прямой, обоюдоострый. Другой — загнутый, будто птичий клюв или острие боевого молота, — больше похож на миниатюрный серп с односторонней внутренней заточкой.

Именно это оружие пилигрим намеревался использовать против рыцарского меча. Веревку бенедиктинец придерживал левой рукой. В правой сжимал рукоять раздвоенного кинжала.

Расстояние между противниками сокращалось. Монах уперся спиной в рогатки. Бычий рыцарь поднял клинок, намереваясь одним ударом покончить с опасным богомольцем. Не вышло.

Резким боковым взмахом справа бенедиктинец метнул кинжал-крюк в ноги противнику. Веревка с грузом на конце захлестнула лодыжки рыцаря. Темная сталь звякнула о блестящие поножи. Крюк, словно коготь, зацепился за позолоченную шпору.

Тяжелый длинный меч так и не дотянулся до монашеского куколя. Клирик дернул веревку на себя. Дощатый настил ушел из-под ног рыцаря, и тот рухнул навзничь. Затылок, не защищенный шлемом, глухо стукнулся о сухое дерево.

Зловещая фигура в черной монашеской рясе коршуном налетела на обмякшего мечника. Стремительный удар под правое запястье — и малопригодный для ближнего боя меч выскользнул из ослабевших пальцев.

Поверженный рыцарь успел, правда, левой рукой рвануть