Читаем онлайн «Остальное - судьба» 8 cтраница
вглядываться в тебя, а это последнее дело…
— Що то за голова, що то за розум! — похвалил напарника Мыло. — То мат-перемат, а то як соловийко спивае… Що бы мы без жидив робилы?
— А без хохлив? — подхватил Матадор.
Тут Дэну Майскому стало тревожно — такому бессмысленному словоблудию старые солдаты обыкновенно предаются перед атакой или бомбёжкой…
— Может, вы мне всё-таки объясните — чего мы тут высиживаем? — сказал он. — Что будет, что ожидается?
— Господь милостив — то ничогиньки нэ будэ, — сказал Мыло. — Если повезёт.
— А что это вообще за операция? — спросил Майский. — Теодор… то есть Большой мне ничего не объяснил…
— Секретная операция, — сказал Матадор. — Конспирация с целью пресечения утечки информации и диффамации…
Тут над их головами пронесся совершенно нестерпимый вой — и где-то совсем рядом рвануло. По крыше забарабанили камешки.
Матадор включил связь и заорал:
— Вы что там, с ума сдурели, падлы, сэр? А-а… Вот в чём дело… А мы-то думали… Да быть не может! Да понял, понял, что не телефонный разговор… Да мы и так в полной боевой, сэр… Нормальный парень, только немножечко герой… До связи!
Потом он взял у Майского бинокль, поднялся и стал смотреть в ту сторону, откуда прилетела мина, но, видно, ничего не высмотрел.
— Маскироваться они умеют, — сказал сталкер. — Вот если бы ещё стрелять научились…
— И всё-таки — что происходит? Как же я-то учиться буду, если ничего не понимаю?
— Мы под Колпином скопом стоим, артиллерия бьёт по своим, — сказал Матадор. — Процент дураков среди вольных сталкеров, Дэн, такой же, как среди прочих сообществ, страт и коллективов. И вот три таких дурака, а именно вольные сталкеры Умная Маша, Халдей и Коммунист, вскладчину купили у белорусов ротный миномёт с ящиком боеприпасов, заначенные ещё с партизанских времён. И ещё у оружейников заказали. И стали наши связчики осваивать навесную стрельбу путём прискорбных проб и трагических ошибок…
— Маме их трясця, — заметил Мыло, и его даже передёрнуло — видимо, сталкивался с такими ошибками.
— Это же получается — горилла с гранатой в пороховом погребе, — сказал Майский.
— Совершенно верно, коллега, — сказал Матадор и продолжал: — Мы бы, конечно, эти упражнения пресекли и миномёт конфисковали, но, на дурацкое счастье, одна такая мина угодила в нужное место. А там банда Форина, полные отморозки, добивала «долговский» квад в развалинах «Сельхозтехники» и почти добила. А тут неожиданная помощь с небес. С тех пор «Долг» за эту троицу горой, и сам Петренко горой, а с Петренкой даже Большой считается… Но они больше не будут. Во всяком случае, в нашу сторону. Слава богу, а то я уж подумал, что это военкеры берут здание в вилку на всякий случай…
— Военкеры? — спросил Дэн.
— Ну, военсталкеры, — пояснил Матадор. — Хоть мы сегодня все и заодно, но пока начальники согласуют, пока притрутся…
— А вы, значит, волькеры? — сказал Майский.
Матадор задумался.
— Хм, почему бы и нет, — сказал он. — Если этому сокращению суждено прижиться, так оно и приживётся. Волькеры… Странно, что до этого ещё никто не додумался… Вот что значит гиена пера! У народа, у языкотворца, умер звонкий забулдыга-подмастерье… Ох, прости, Дэн, не подумал, дурман ядовитый…
— Да нет, ничего, — сказал Майский, но поёжился. — Как же они это хозяйство таскают? Там одна опорная плита…
Мыло захихикал, а Матадор пояснил:
— Опорная плита по жребию досталась Умной Маше. И Маша, подтверждая свой ном де гер, то бишь военный псевдоним, наменял у народа кучу «волчьих слёз», и «слёзки» эти он прилепил по окружности плиты на жвачку, а жвачка, естественно, по дороге высохла…
— Надо было на эпоксидку сажать, — сказал Майский. — А про «слёзки» я читал, что они ношу облегчают… Но всё-таки, что за операция? Какая причина сплотила вольных сталкеров, военкеров и прочий народ в Зоне?
Матадор пожевал губами и нехотя сказал:
— Белый пропал.
Хуже нет для журналиста вытягивать информацию при полном неведении! Бегаешь один, как дурак, среди занятых людей, а они посылают тебя друг к другу и ещё дальше…
— Кто такой Белый?
— То довга справа, — сказал Мыло. — Бо Билый то е Билый. Чужому не понять.
— Видишь ли, Дэн, — сказал Матадор. — Белый — это такой человек, которого в Зоне никто не смеет тронуть — не вольный, не военный, не миротворец, не последний мародёр, который за «вечерний звон» родную маму на поругание бюрерам отдаст. Своего рода неприкасаемый… Мыло! — внезапно заорал он. — Ты лестницу прикрыл?
— Та я там растяжку поставив, — беспечно сказал Мыло и даже зевнул.
— С ума сошёл, — сказал Матадор. — Как же мы слезать будем, если её кто-то посторонний сдуру тронет? Послал же мне господь связчика…
— Та я тую гранату поставив… кустическу… — оправдался Мыло.
— А-а… кустическу — это ничего, — сказал Матадор, но вдруг снова рявкнул: — Я же тебя лестницу «жгучим пухом» оплести
Конец ознакомительного отрывка