Читаем онлайн «Трудный поединок» 3 cтраница

Гольст.– Ну, а дальше что?

– Ушел Валериан Ипатьевич. Потом звонил чуть ли не каждый день. Все спрашивал, нет ли от Нины весточки,– всхлипнула Кулагина.

– А может быть, она у кого-нибудь из ваших родственников?– спросил Георгий Робертович, подождав, пока Тамара успокоится.

– Да что вы, товарищ следователь! – отмахнулась Кулагина.– У нас из родных осталась одна мамаша. Почти слепая. Ей-то я сразу написала. Но она о Нине ничего не слышала. Не приезжала она к ней.

– Где живет ваша мать?

– В колхозе. Под Батайском.

– Вы сами оттуда?

– Мы ростовские. В гражданскую войну потерялись. Нина еще совсем малышкой была. Милостыню просили, в подвалах ночевали.– Кулагина тяжело вздохнула.– Помыкали горюшка. Хорошо еще, что воровать не стали, не сбились с пути… В детдом нас определили. Потом уж мамаша разыскала…

– Нина, насколько я понял, младше вас? – спросил Гольст.

– Да,– кивнула Кулагина.– Я старше ее на три года.

– А каким-нибудь знакомым вы писали?

– Как же, писала. И подруге нашей в Ростов, Глаше Самсоновой. Вместе в детдоме воспитывались. Она теперь учительница. И еще одной подруге в Ставрополь письмо посылала.

Кулагина раскрыла ридикюль и вынула несколько сложенных вдвое конвертов с письмами.

– Вот, отвечают, что Нина у них не была. И вообще она уже давно никому не пишет.

– А что думает по поводу ее исчезновения Валериан Ипатьевич?

– Да уж не знаю, что у него на уме.– Тамара долгим взглядом посмотрела в окно.– Еще другую найдет. Мужики, они и при живых-то женах на сторону заглядываются… Правда, клялся мне: если Нина вернется, совсем по-другому жить станут. Если она захочет, пусть работает.

Гольст и сам знал: машинисток не хватало, везде объявления – требуется, требуется. Ни один номер «Вечерки» не выходил без объявления, что нужна машинистка, которых кое-кто еще по старой памяти называл пишбарышнями…

– Ну а сами вы как считаете? – спросил Георгий Робертович.– Могла ваша сестра бросить Дунайского и сбежать с кем-нибудь?

Кулагина даже мысли такой не допускала и потому решительно замотала головой.

– Может быть, у нее было увлечение? – продолжал следователь.

– Нина сказала бы мне,– вздохнула Тамара и вдруг, понизив голос, произнесла со страхом: – А может, ее враги, а?

– Какие? – не понял Гольст.

– Что творится-то кругом… Вон, в газетах все время пишут…

– Ну что вы,– улыбнулся Георгий Робертович.– Не тот объект для врагов…

В исчезновении Нины Амировой политических мотивов следователь пока не видел.

Гольст предложил Кулагиной написать заявление, изложить все, как было. Тамара уложилась в страничку, но главное отразила. Когда она собралась уходить, Гольст взял номер ее служебного телефона.

– Только очень прошу,– умоляюще произнесла Кулагина,– если будете звонить, не говорите, что из прокуратуры. А то подумают, что…– замялась она.

– Разумеется,– поспешил успокоить ее Георгий Робертович.

Не успела за Кулагиной закрыться дверь, как в коридоре послышались чьи-то частые шажки и в кабинет ворвался… Володя. Сын. На его сбившейся ушанке серебрились снежинки, щеки полыхали румянцем. А глазенки озорные, веселые.

– Ты?… Один?! – от неожиданности опешил Георгий Робертович, вдруг осознав, что совершенно забыл о поручении жены, и удивляясь: неужели это сын сам пришел за ним, вместо того, чтобы отец забрал его из садика.

– С мамой,– махнул рукой на дверь сынишка, важно восседая на отцовском месте за служебным столом.

Через минуту в кабинет вошла жена.

– Понимаешь, извини…– начал было оправдываться Георгий Робертович.

Но жена только улыбнулась. За годы их совместной жизни она уже привыкла к неспокойной и многотрудной службе мужа. И ей не надо было ничего объяснять.

Видя отрешенное состояние мужа, а он становился таким, когда его захватывали мысли о новом деле, жена сказала расшумевшемуся сыну:

– Пойдем, Володя. Не будем мешать папе…

– Посидите,– попросил Гольст, видимо, вспомнив, как редко он в последнее время бывает с семьей. Частенько уходит из дому, когда они еще спят, а возвращается далеко за полночь.

Присели.

– Сложное дело?– помолчав, спросила супруга.

– Не знаю,– честно признался Георгий Робертович.– Исчез человек…

– Как так? Куда?

– Жена ушла от мужа…

– А кто он? Пьяница?

– Врач. Солидный человек.

– Странно,– сказала жена.– Обычно, насколько я знаю, мужья бросают, к молодым уходят…

Она, видимо, все еще находилась под впечатлением случившегося с их санитаркой Пашенькой.

– Да как сказать…

– Ну ушла, ладно. Но при чем здесь вы? Разве следователи занимаются этим?

– Хорошо, если она жива и здорова, наслаждается жизнью,– усмехнулся Гольст.– А вот если…– Он не договорил.

Семь месяцев, прошедшие со времени исчезновения сестры Кулагиной (она носила свою девичью фамилию – Амирова), срок довольно тревожный. И он настораживал Георгия Робертовича.

– А то, что стоит за «если»,