РуЛиб - онлайн библиотека > Трифонова Ольга > Историческая проза > Сны накануне. Последняя любовь Эйнштейна
Читаем онлайн «Сны накануне. Последняя любовь Эйнштейна»
- 123 . . . последняя (8) »
Сны накануне. Трифонова Ольга
Пожалуй, самый опасный и самый неблагодарный соблазн, подстерегающий автора, — это желание написать о людях известных и уж тем более великих. Но иногда он сильнее осторожности, сильнее страха укоров и попреков, и автор, преодолев сомнения, берется за перо. Это случается, когда жизнь героев, их отношения выходят за рамки привычного и принадлежат «другому измерению».Есть одна странная особенность в изложении истории атомного шпионажа Советского Союза — умолчание двух имен. И ФБР в своем подробнейшем сайте на эту тему, и книги о деятельности ГРУ и Внешней разведки не упоминают двух имен — Маргариты Коненковой и Альберта Эйнштейна. Лишь короткая фраза в книге Павла Судоплатова: «Жена известного скульптора Коненкова, наш проверенный агент…» да пристальное внимание американских спецслужб к Эйнштейну и его окружению — единственные свидетельства тайны, что связывала этих людей. И еще письма Эйнштейна к Маргарите Ивановне. Американский автор, описавший жизнь Эйнштейна чуть ли не по дням, цитирующий даже письма маленьких детей и сумасшедших к нему, упоминающий мельчайшие события жизни гения, вплоть до случайных встреч на улицах Принстона, ни словом не поминает женщину, которая была рядом с ним почти десять лет, жила в его доме, проводила с ним дни отдыха на Саранак-Лейк. Этой женщиной была Маргарита Коненкова. Биография Маргариты Ивановны — сюжет для романа. Жанр можно выбрать по вкусу: любовный, авантюрный, шпионский, политический детектив, трагедия, наконец. Она была женой одного из самых своеобразных, самых талантливых русских художников — Сергея Тимофеевича Коненкова. Она была возлюбленной Первого человека двадцатого столетия — Альберта Эйнштейна. Создателя Теории относительности и Отца атомной бомбы. Но не тайны шпионажа и хитросплетения блестящей операции советской разведки, похитившей секреты атомной бомбы у американцев, интересовали автора, а тайна любви, трагическая история людей, загнанных в угол обстоятельствами, долгом и своими страстями. Поэтому характеры и судьбы героев романа не во всём совпадают с характерами и судьбами людей реальных, а то, что вымысел и действительность, порой, пересекаются, — принадлежит случайности. О. Т.
Глава 1
Все кончено! А было ли начало? Могло ли быть? Лишь видимость мелькала.Они сидели на открытой террасе коттеджа номер шесть и обсуждали маршрут. В утреннем сумраке террасы его лицо и обнаженный торс казались совсем темными от загара, а вздыбленные седые волосы светились, как нимб. Она подумала, что день опять будет очень жарким и ему правильнее будет надеть рубашку, но, как всегда, решила обойтись без советов. Однажды она дала себе слово не повторять привычек Элеоноры, не быть «мамочкой», и, кажется, ей это удалось. Хватит с нее другого сыночка, тоже не юного — семидесятилетнего, того, что остался в душной, невыносимой жаре Нью-Йорка. Но здесь, сегодня, был особый день, совсем особый, и, наверное, уже никакие правила их десятилетних отношений не имели смысла. Это она понимала и все же не могла заставить себя изменить данному только себе слову. Он предлагал такой маршрут: сначала двинуться по реке в Озитах-озеро, потом в Киваса-озеро, через нижние шлюзы выйти к их любимому Сосновому заливу, повернуть назад, на северо-запад, и через верхние шлюзы пройти в Среднее озеро, взять севернее, чтобы попасть в Длинный залив. Там отдохнуть на одном из лесистых островов и — назад, уже напрямую через верхние шлюзы. Это был длинный маршрут для такого жаркого дня, но он выбрал его, значит, решил провести весь день только с ней, отказавшись от семейного обеда и послеполуденной работы. Но он уже поработал, встав, наверное, часов в пять, смутно помнила, что было еще совсем темно, когда он ушел из спальни. Почти не слушала его — какая разница пойдут они через Озитах или напрямую в Нижнее озеро, все равно он сделает по-своему, она исподтишка разглядывала его чуть оплывшее, с полноватыми грудями, но все-таки еще крепкое тело и вспоминала ночь. Она вспоминала ночь, чтобы не думать о бесконечном, ослепительном от солнца дне, в сияющем мареве которого будто проступало темное таинственное пятно — неизбежный разговор. Каким он будет? И какими они вернутся назад на эту террасу, в этот дом? А ночь? Ну что ж, какой уж такой особенной может быть ночь женщины «под пятьдесят» и мужчины «под семьдесят». Ночь была, как всегда, нежна, если говорить словами ее любимого Фицджеральда, пронзительно, запредельно нежна, и зря он тайком принимает в ванной какое-то снадобье и еще другое — тоже зря, ей хватает нежности. Тем, другим, он начал пользоваться год назад, и сначала ей хотелось пошутить, сказать что-то вроде шутки о его давней работе в бюро патентов, но поостереглась. При всей егоИ. В. Гете. «Фауст»
- 123 . . . последняя (8) »