РуЛиб - онлайн библиотека > Шеффер Мэри > Эпистолярная проза > Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков > страница 6
Читаем онлайн «Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков» 6 cтраница
Естественно, нет: зачем я спрашиваю?
Досужие сплетни скоро стихнут, но стоит ли Джулиет возвращаться в Лондон в самом их разгаре? Не продлить ли тур? Может, Шотландия? Признаюсь, я в сомнениях. Продажи прекрасны, но Джулиет столько трудилась — все эти бесконечные чаепития, ланчи. Нелегко стоять перед полным залом и расхваливать себя и свою книжку. В отличие от меня она к подобному не привыкла и, по-моему, очень устала.
Воскресенье мы проведем в Лидсе, насчет Шотландии дайте знать туда.
Джилли Гилберт — злобная тварь и, надеюсь, получит по заслугам, однако его стараниями «Иззи Бикерштафф» попала в список бестселлеров. Так и тянет написать гаду благодарственное письмо.
Ваша, и как всегда впопыхах, Сьюзан
P.S. Вы выяснили, кто такой Маркхэм В. Рейнольдс? Он сегодня прислал Джулиет целую плантацию камелий.
Мисс Джулиет Эштон Отель «Квинс» Городская площадь Лидс
Дорогая Джулиет! Не переживай из-за Гилберта, ты нисколько не опозорила «Стивенс и Старк». Жаль только, что чай не был погорячей и ты не прицелилась получше и пониже. После грязной выходки Джилли за мной охотится пресса, и я намерен сделать заявление. Не волнуйся, не о тебе с Робом Дартри, — о Журналистике с большой буквы в наши дегенеративные времена. Я только что говорил со Сьюзан про Шотландию и — хотя Софи меня не простит — решил, что туда ехать не нужно. Продажи «Иззи» растут быстро. По-моему, тебе стоит вернуться домой. «Таймс» хочет заказать тебе большую статью для приложения, одну из серии в трех выпусках. Насчет сюжета пока умолчу, но скажу три вещи — это должна написать Джулиет Эштон, а не Иззи Бикерштафф. Тема серьезная, а на заявленный гонорар ты сможешь целый год ежедневно уставлять квартиру свежими цветами, приобрести атласное покрывало (лорд Вултон утверждает, что для этого больше не требуется ждать, когда твою квартиру разбомбят) и купить настоящие кожаные туфли — если найдешь, конечно. Могу отдать тебе свои карточки. Статья в «Таймс» нужна поздней весной, что хорошо, так как больше времени на размышления о новой книге. Словом, причин торопиться домой полно, но главная — я по тебе соскучился. Далее. О Маркхэме В. Рейнольдсе-младшем. Я про него знаю, причем не из «Книги Судеб». Он американец, сын и наследник Маркхэма В. Рейнольдса-старшего, бумажного монополиста, скупившего кучу фабрик. Рейнольдс-младший натура художественная, производством бумаги рук не пачкает — он пачкает ее саму. Издатель. «Нью-Йорк джорнал», «Слово», «Взгляд», еще несколько журнальчиков поменьше. Мне говорили, что он в Лондоне. По официальной версии, приехал открывать лондонское отделение «Взгляда», но по слухам — сманивать наших лучших авторов, поскольку вздумал заняться серьёзной литературой. Я слышал, что он любит сулить писателям богатство и процветание в Америке, но не думал, что в его арсенал входят розы с камелиями. Однако не удивлен: парню не занимать того, что у нас называется наглостью, а у американцев — духом предпринимательства. Погоди, сама увидишь — он растапливал и не такие каменные сердца! В частности, сердце моей секретарши. Стыдно признаться, но это она сообщала ему о вашем маршруте и адресах. Сочла, что мистер Рейнольдс очень романтичен: «Удивительно красивый костюм и туфли на заказ!» Господи Боже! Глупая женщина так и не уяснила, что значит слово «конфиденциальность». Пришлось уволить. Нет сомнений, Джулиет, он тебя преследует. Вызвать его на дуэль? Нет, воздержусь — он непременно меня убьет. Дорогая, я не обещаю тебе ни богатства, ни процветания, ни даже сливочного масла, но… ты ведь знаешь, что «Стивенс и Старк» — особенно Старк — тебя очень-очень-очень любят? Поужинаем, как вернешься? С любовью, Сидни
Дорогой Сидни! Конечно, поужинаем, с наслаждением. Надену новое платье и налопаюсь как свинья. Рада, что история с Джилли и чайником не опозорила «Стивенс и Старк», а то я испереживалась. Сьюзан предлагала сделать «достойное заявление» для прессы про меня и Роба — почему мы не поженились. Только я не могу. Меня сочтут недотепой, но его — совсем дураком. Не хочу. Но именно так и получится, хотя дураком он не был. Просто так прозвучит. Поэтому я лучше помолчу — я, бессердечная, гадкая, противная вертихвостка. Тебе, впрочем, все расскажу. Рассказала бы раньше, но в 1942-м ты служил во флоте и Роба не знал. Даже Софи не была с ним знакома — той осенью она жила в Бредфорде, — а потом я взяла с нее клятву молчать. В общем, сразу не призналась, а после все стало уже неважно, особенно учитывая, в каком свете меня выставляло — глупой курицей, и в первую очередь из-за помолвки. Я ведь думала, что влюблена (дура), готовилась жить с мужем и расчищала для него место в доме, чтобы он не почувствовал себя троюродной тетушкой из деревни. Освободила
Джулиет — Сидни. Телеграмма
УМИРАЮ ОТ СТЫДА. ЛЮБЛЮ, ДЖУЛИЕТСидни — Джулиет
26 января 1946 годаМисс Джулиет Эштон Отель «Квинс» Городская площадь Лидс
Дорогая Джулиет! Не переживай из-за Гилберта, ты нисколько не опозорила «Стивенс и Старк». Жаль только, что чай не был погорячей и ты не прицелилась получше и пониже. После грязной выходки Джилли за мной охотится пресса, и я намерен сделать заявление. Не волнуйся, не о тебе с Робом Дартри, — о Журналистике с большой буквы в наши дегенеративные времена. Я только что говорил со Сьюзан про Шотландию и — хотя Софи меня не простит — решил, что туда ехать не нужно. Продажи «Иззи» растут быстро. По-моему, тебе стоит вернуться домой. «Таймс» хочет заказать тебе большую статью для приложения, одну из серии в трех выпусках. Насчет сюжета пока умолчу, но скажу три вещи — это должна написать Джулиет Эштон, а не Иззи Бикерштафф. Тема серьезная, а на заявленный гонорар ты сможешь целый год ежедневно уставлять квартиру свежими цветами, приобрести атласное покрывало (лорд Вултон утверждает, что для этого больше не требуется ждать, когда твою квартиру разбомбят) и купить настоящие кожаные туфли — если найдешь, конечно. Могу отдать тебе свои карточки. Статья в «Таймс» нужна поздней весной, что хорошо, так как больше времени на размышления о новой книге. Словом, причин торопиться домой полно, но главная — я по тебе соскучился. Далее. О Маркхэме В. Рейнольдсе-младшем. Я про него знаю, причем не из «Книги Судеб». Он американец, сын и наследник Маркхэма В. Рейнольдса-старшего, бумажного монополиста, скупившего кучу фабрик. Рейнольдс-младший натура художественная, производством бумаги рук не пачкает — он пачкает ее саму. Издатель. «Нью-Йорк джорнал», «Слово», «Взгляд», еще несколько журнальчиков поменьше. Мне говорили, что он в Лондоне. По официальной версии, приехал открывать лондонское отделение «Взгляда», но по слухам — сманивать наших лучших авторов, поскольку вздумал заняться серьёзной литературой. Я слышал, что он любит сулить писателям богатство и процветание в Америке, но не думал, что в его арсенал входят розы с камелиями. Однако не удивлен: парню не занимать того, что у нас называется наглостью, а у американцев — духом предпринимательства. Погоди, сама увидишь — он растапливал и не такие каменные сердца! В частности, сердце моей секретарши. Стыдно признаться, но это она сообщала ему о вашем маршруте и адресах. Сочла, что мистер Рейнольдс очень романтичен: «Удивительно красивый костюм и туфли на заказ!» Господи Боже! Глупая женщина так и не уяснила, что значит слово «конфиденциальность». Пришлось уволить. Нет сомнений, Джулиет, он тебя преследует. Вызвать его на дуэль? Нет, воздержусь — он непременно меня убьет. Дорогая, я не обещаю тебе ни богатства, ни процветания, ни даже сливочного масла, но… ты ведь знаешь, что «Стивенс и Старк» — особенно Старк — тебя очень-очень-очень любят? Поужинаем, как вернешься? С любовью, Сидни
Джулиет — Сидни
28 января 1946 годаДорогой Сидни! Конечно, поужинаем, с наслаждением. Надену новое платье и налопаюсь как свинья. Рада, что история с Джилли и чайником не опозорила «Стивенс и Старк», а то я испереживалась. Сьюзан предлагала сделать «достойное заявление» для прессы про меня и Роба — почему мы не поженились. Только я не могу. Меня сочтут недотепой, но его — совсем дураком. Не хочу. Но именно так и получится, хотя дураком он не был. Просто так прозвучит. Поэтому я лучше помолчу — я, бессердечная, гадкая, противная вертихвостка. Тебе, впрочем, все расскажу. Рассказала бы раньше, но в 1942-м ты служил во флоте и Роба не знал. Даже Софи не была с ним знакома — той осенью она жила в Бредфорде, — а потом я взяла с нее клятву молчать. В общем, сразу не призналась, а после все стало уже неважно, особенно учитывая, в каком свете меня выставляло — глупой курицей, и в первую очередь из-за помолвки. Я ведь думала, что влюблена (дура), готовилась жить с мужем и расчищала для него место в доме, чтобы он не почувствовал себя троюродной тетушкой из деревни. Освободила
Конец ознакомительного отрывка