Читаем онлайн «Лубянская справка» 3 cтраница

рассматривал И.О. со всех сторон. А потом категорически заявил, что ничего у него нет, просто это какая-нибудь чепуха, "потому что на ладонях должны быть какие-то царапинки, на ступнях тоже, на груди и на спине тоже, должны болеть суставы, слегка поташнивать, температура тридцать семь и пять" и так далее, и, что сама эта штучка должна быть какой-то другой.

У И.О. навернулись слезы на глаза, и он запрыгал от этого неожиданного счастья. С визгом бросился он целовать Манолеску, но поскользнулся и, голый, шлепнулся на пол. "Как хорошо, - мелькнуло у него в голове, - что это "Лидо", а не какой-нибудь наш сортир, - пожалуй, только в Кремле и в Большом театре можно было бы вот так поваляться в туалете, да и то в дни съездов и больших премьер".

По случаю полного исцеления они выпили еще - угощал И.О. Потом Манолеску пошел звонить девушкам, а И.О., чувствуя необыкновенную легкость все внутри пело, играло, клокотало, - поймал взгляд девочки за стойкой и знаком пригласил ее к себе за стол. Она засмеялась, расплатилась за свой коктейль и пересела к нему - мягкая, улыбающаяся и вблизи совсем не такая вульгарная, как ему показалось.

"Какая ты симпатичная! - сказал И.О. по-румынски. - Чего это ты тут делаешь?" - но получилось, вероятно, не совсем правильно, потому что девочка ответила: "Спасибо, очень хорошо". И.О. решил, что это шутка, и даже взвизгнул от удовольствия, - ну все, решительно все было прекрасно и симпатично! "Не-ет, - замотал он головой и громко на русском языке повторил: - Что ты делаешь здесь одна? Понимаешь, одна?!" А она рассмеялась и ответила в тон ему, явно предвкушая приятную неожиданность: "Я - здес пию - коктэйл!" - "Ба! Да ты знаешь русский!" - "Да, немножко. Я очен льюблью Совьетский Союз!" - "Так это прекрасно! Это великолепно! А как тебя зовут?" - "Марьон".

Марьон?!! Что за чертовщина!.. И.О. словно обухом по голове ударили. "Мистика, мистика..." - думал он, покрываясь потом. "Я уже знал одну Марьон", - сказал он, незаметно взглянув на свои ладони, - вдруг он ошибся, не разглядел эти самые ранки? Но там вроде все было нормально.

"Вы знаменитый писатель, - сказала она вдруг. - Я видела вас по телевизору. Все румынские девочки в вас влюблены!" И.О. захохотал, довольный, и заказал еще порцию коньяка и коктейль для девочки. "А ты?" спросил он игриво. "Я - нет,- ответила она, но каким-то обещающим тоном и показала на колечко. - У меня есть жених". - "Вот те на! - закричал И.О. - А где же он? А?! Невеста, а ходишь в бар! - И он погрозил ей пальцем: - Была бы ты моя невеста, я бы тебя выпорол и посадил в чулан!" Девочка, вероятно, поняла не все слова, но смысл уловила правильно, потому что тут же весело ответила: "А он не узнает! Он живет в другом городе!" - "А, ну тогда все о'кей, тогда все можно!"

На следующий день, перед тем как идти к Федоровскому и требовать своей немедленной отправки в Москву, И.О. в отчаянье вспоминал подробности этого вечера. "Как же все это произошло?! - стонал он у себя в номере, обхватив голову руками. - Черт бы побрал этого Манолеску!" Хотя, в сущности, виноват был только он - И.О.: опять эта спешка, это российское - "пропади все пропадом!", нет чтобы подождать до утра.

Очень неясно помнил И.О., как Манолеску привел двух подружек - Шушу и Нушу, двух прелестных и веселых девушек - каждая так наивно и откровенно обольщала его, что он даже расстроился - как жаль, что нельзя любить сразу обеих! Лишь только пристраивался он к Шуше, как Нуша, словно обиженный ребенок, надувала губки, затихала, а через две-три минуты незаметно, но больно начинала колотить под столом острыми носочками туфель по его коленкам. И.О. сначала терпел, только морщился, но в конце концов волей-неволей поворачивался к ней и уже не мог от нее оторваться - так она расцветала, так восторженно глядела на него своими круглыми глазищами. Он был очень пьян и до слез умилялся этому капризному и настойчивому зову плоти; но только решал остановить свой выбор на Нуше, как тут же начинал ощущать - и весьма реально - присутствие другой, не менее очаровательной женщины. У Шуши был иной прием - она прижималась своей роскошной грудью к его плечу, и через несколько секунд И.О. пронизывало тепло ее ленивого и податливого тела. К тому же она время от времени опускала свою мягкую руку под стол и, положив ее к нему на бедро, тихонько перебирала своими длинными, в перстнях, пальцами, постепенно добираясь до молнии на брюках. Тут И.О. не выдерживал и, как ужаленный, оборачивался к ней, наталкиваясь на мутные глаза, бездонное декольте и трепещущие точеные ноздри.

Наконец - это он помнил совсем смутно - они с Шушей оказались в его номере, в спальне. Нуша исчезла (значит, победила все-таки Шуша), а в гостиной на диване устроился Манолеску с Марьон. В памяти И.О. осталось несколько ее печальных и разочарованных взглядов, но, вероятно, ей сразу же стало ясно, что с Шушей и Нушей тягаться бесполезно, да и Манолеску она, несомненно, очень понравилась, а так как он тоже был весьма известным человеком в Румынии, то она быстро утешилась и, отвечая на его бурное