Читаем онлайн «Чудотворец» 3 cтраница

чудеса и чудеса.

Фотэрингей. Конечно, мисс Мэйбридж. Вот и давайте уточним, что именно считать чудом. Кто-нибудь станет доказывать, что восход солнца каждый день — это тоже чудо.

Тодди Бимиш. Некоторые так и считают.

Фотэрингей. А я — нет. Я называю чудом то, что свершается по чьей-либо воле вопреки естественному ходу вещей, — то, что без этой воли никогда не свершилось бы.

Тодди Бимиш. Это ваше личное мнение.

Фотэрингей. Но надо же как-то определить, что такое чудо. (Обращается к велосипедисту.) А как ваше мнение, сэр?

Велосипедист вздрагивает, откашливается и молча выражает согласие.

Фотэрингей обращается к Коксу, хозяину.

Кокс. Нет, нет, меня от этого увольте.

Тодди Бимиш. Ладно, согласен. Вопреки естественному ходу вещей. Пусть так. Ну, а дальше что?

Фотэрингей (продолжая развивать свою мысль). Пример. Вот вам чудо. Будет эта лампа, согласно естественному ходу вещей, продолжать гореть, если ее перевернуть вверх дном? Ведь нет, а, мистер Бимиш?

Тодди Бимиш. Вы сами и говорите «нет».

Фотэрингей. А вы? Ха! Не станете же вы утверждать обратное?

Тодди Бимиш. Нет. Не будет.

Фотэрингей. Прекрасно. Но вот является некто, ну хоть я, например, становится здесь, вот так же, как я, и говорит лампе, вот как я, собрав всю свою силу воли, и учтите, без всяких фокусов: «Перевернись вверх дном, приказываю тебе, но не падай и продолжай гореть…» Ух ты!

Лампа повинуется.

Крупным планом — изумленное лицо мистера Фотэрингея. Рука его все еще вытянута вперед. Рот разинут.

Все оцепенели от ужаса. Велосипедист, сидевший почти под самой лампой, осознает опасность и, согнувшись в три погибели, стремительно ретируется. Мисс Мэйбридж, которая в счастливом неведении продолжала наводить блеск на бокалы, оборачивается, видит чудо и вскрикивает. Потрясенный мистер Кокс восклицает: «Фу! Черт возьми!» Пес пожилого господина вскакивает и заливается лаем. До самого пожилого господина все происходящее доходит позднее.

Крупным планом мистер Фотэрингей, пот льет с него градом. «Нет, это невероятно, — шепчет он. — Мне ее не удержать. Сейчас упадет».

Лампа падает, разбивает каминную полку и гаснет. Но дело обходится без пожара. Лампа металлическая, и поэтому керосин не проливается. В кабачке темно, пока Кокс не приносит из задней комнаты другую лампу.

Кокс (с угрожающим спокойствием). А теперь, мистер Фотэрингей, прежде чем я укажу вам на дверь, потрудитесь объяснить, что это за глупые шутки.

Велосипедист (в крайнем возбуждении). Сроду не видал таких глупых шуток.

Тодди Бимиш. Зачем вам все это понадобилось?

Кокс. Чтобы духу вашего не было в этом доме! Прочь из «Длинного дракона», раз и навсегда!

Мисс Мэйбридж. Пусть сначала заплатит за две кружки пива, мистер Кокс.

Кокс. Да, да, и за ламповое стекло и за каминную полку.

Пожилой господин (вдруг выпаливает). Это у него проволока! Я знал одну девицу, которая проделывала такие же фокусы. Конченая была девица, ей-богу! Он это с помощью проволоки устроил.

Мистер Фотэрингей (наконец снова обретая дар речи). Послушайте, мистер Кокс, право, я меньше всех понимаю, что случилось с этой проклятой лампой. Я ее не трогал. Клянусь вам, не трогал!

Крупным планом — недоверчивые лица, обращенные к Фотэрингею.

Мистер Кокс (неумолимо). Слушайте, вы, мистер Фокусник, хватит с нас всей этой суетни. Лучше уходите сами, пока я вас не выставил…

4. Чудотворец осознает свою силу

Провинциальная улица, слабо освещенная газовыми фонарями. Мистер Фотэрингей возвращается домой; воротник у него разорван, галстук съехал набок. Под фонарем он останавливается. Крупным планом его лицо.

— Что же все-таки произошло? Загадочная история!

Он идет дальше. Под следующим фонарем опять останавливается.

— Что же собственно произошло, а?

Бедняга совершенно озадачен. Вот он у третьего фонаря. Он жестикулирует, вспоминая, как падала лампа.

Действие переносится в спальню мистера Фотэрингея. Жалкая комнатенка в дешевом меблированном доме освещена лишь свечой. Мистер Фотэрингей, уже без пиджака и жилета, снимает воротничок, затем галстук.

— Мистер Кокс совершенно напрасно вышел из себя.

Он тщательно изучает петлю на воротничке, потом с особой аккуратностью вешает воротничок и галстук на небольшое обшарпанное квадратное зеркало. Погружается в размышления.

— Я-то вовсе не хотел, чтобы эта проклятая лампа опрокидывалась.

В его сознание закрадывается подозрение. Губы его продолжают бесшумно шевелиться.

— Вот вам и чудо… Только я сказал: «Приказываю: перевернись вверх дном!» — и вот вам.

Внезапная мысль поражает его. Он долго и пристально смотрит на свечу, словно хочет что-то сказать, но не говорит. Поднимает руку, протягивает ее было к свече, потом роняет в нерешительности. Видно, что он боится собственного успеха. Наконец все-таки произносит:

— Приказываю тебе.