Читаем онлайн «Звезды взаймы» 3 cтраница
- 12345 . . . последняя (13) »
не клюнул на удочку?
«Новейший звездолёт класса Эн» – это вам не поношенный «жигуль». Если прямо в руки идёт инопланетное чудо, если лишь тебе на целой планете выпадает уникальный шанс…
Тьфу!
Настолько уникальный, что странно, как мы вообще до сих пор живы.
Земля – по здешним понятиям, оторванный от цивилизации, жалкий мирок где-то на дальнем конце Галактики. А земляне – варвары, понятия не имеющие о тысячах обитаемых миров. И всё же до чего уютной и безопасной кажется наша захолустная планета, надёжно укрытая от такой «цивилизации».
Кто сказал, первобытность – это плохо?
Сидели б сейчас, как настоящие первобытные варвары, где-то на улице Тракторостроителей, пили бы «Клинское» и горя не ведали! Пусть бы кто-то другой спасал Вселенную, ввязываясь в смертельно-увлекательные разборки…
А с нас – хватит.
У нас этот героизм – уже в печёнках. Давно пора в родное захолустье! Прямиком через Тёмную зону нестабильных гипертечений, куда ещё не скоро найдут дорогу инопланетные эскадры…
Я зевнул и снова полез под одеяло.
Как отметил кто-то из классиков (может, Лев Толстой, а может, Чак Норрис?): «В каждой башке свои тараканы». И классики не врут. Давно известно, у всякого разумного индивида – свои заморочки. Вот, например, какой-нибудь ксенобиолог всё бы отдал, чтоб оказаться в ином мире, среди существ, неотличимых от землян. Так бы и лазил он дни напролёт, восхищаясь. Собирал анализы, строил гипотезы и догадки. А мы… Мы – люди целеустремлённые. И, не размениваясь на теории, сразу сделали практические выводы. Вот уже почти месяц мы ставили уникальный эксперимент: «Адаптация человеческого организма к инопланетным спиртосодержащим жидкостям». Делали мы это так старательно, что остальное – вся наша бурная эпопея «Земля – Киагра» – как-то потускнело и съёжилось в памяти. Эх… Молодые организмы ещё справлялись. Но что-то пора уже было менять.
– …Никогда не спасайте имперских принцесс – муторное и неблагодарное дело! Сказано это было в сердцах и после третьей кружки «кометы». Хотя резон в Васькиных словах имелся. Было часов одиннадцать утра. Мы сидели в дешёвой забегаловке на окраине Киагры, на планете с одноимённым названием, и хмуро обдумывали своё житьё. Обдумывать всухую было трудно. «Комета» опять запенилась, разливаясь по кружкам. Мы хлебнули, не чокаясь. Васька громко матернулся по-русски – просто так, от избытка чувств. Один хрен, никто не поймёт. Мы – трое чужаков в чужом мире, за тысячи световых лет от Земли… Будто в ответ на матерщину, где-то над городом заиграла бравурная музыка, и донёсся вкрадчивый тенорок: – Голосуй или проиграешь! Лубенчиков скривился: – Голосуй, не голосуй – все равно получишь… – …Свободу и процветание для Киагры! – донеслось сверху. – Тьфу! – Васька в сердцах швырнул пустую кружку. Жаль, она не бьётся. – Идиотизм! – Нет, это политика, – вздохнул Дима. – Не спорьте, – вмешался я, – без идиотов точно не обойдёшься. Можно сказать, они – краеугольный камень демократии. – Да, – хмуро согласился Васька, – только на нас всё и держится!
«Комету» заполировали «Звёздной столичной» и «Особой имперской» – той, что «с добавлением антивещества». Реакция прошла успешно. В мозгах образовалась желанная лёгкость и пустота. В ногах – чугунная тяжесть. Нет, мы – не алкоголики. Мы – долбаные герои! Спасли наследницу и разоблачили заговор регентов…[1] А спасённое Высочество едва оклемалось – объявило досрочные выборы. И теперь эти самые регенты – нет, не в тюрьме! Они – лидеры двух крупнейших партий. Скоро даже в общественных туалетах будут красоваться их плакаты: у рукомойников – «Эти руки ничего не крали!», над унитазами – «Сделали раньше, сделаем и сейчас!». Политика, мать её… О ней противно думать на трезвую голову.
Мы выбрались из кафе. Поднялись лифтом десятью этажами выше. Вскрыли бластерами дверь на крышу. Подошли к торцевой стороне – туда, где огромным стереополотнищем красовалась холёная физиономия рыжего регента. Иногда неожиданно для себя мы оказываемся способны на гражданские поступки. Втроём мы вскарабкались на бортик и справили вниз малую нужду – в аккурат на макушку регента. Из окна соседнего дома кто-то зааплодировал. С чувством исполненного долга мы спустились вниз в вестибюль. Там нас и повязали.
– Ну, и чего вы добились? – хмуро уточнил Тэй-Гор, сенатор и бывший глава партии легитимистов. Он только что вызволил нас из полицейского участка, и теперь мы уютно разместились в его персональном флаере. – Хотя бы честно высказали своё мнение, – пробурчал Васька. – А вот вы… – Что? – Ничего! – Лубенчиков сердито отвернулся к окну. Собственно, он пытался озвучить наши общие мысли. И вместо него отозвался я: – Как ваш рейтинг, Тэй-Гор-сим? Договорились, с кем из регентов войдёте в коалицию? Вам уже предложили пост министра ассенизации? А может – сразу главы комиссии по скотоводству? Я ожидал,
Как отметил кто-то из классиков (может, Лев Толстой, а может, Чак Норрис?): «В каждой башке свои тараканы». И классики не врут. Давно известно, у всякого разумного индивида – свои заморочки. Вот, например, какой-нибудь ксенобиолог всё бы отдал, чтоб оказаться в ином мире, среди существ, неотличимых от землян. Так бы и лазил он дни напролёт, восхищаясь. Собирал анализы, строил гипотезы и догадки. А мы… Мы – люди целеустремлённые. И, не размениваясь на теории, сразу сделали практические выводы. Вот уже почти месяц мы ставили уникальный эксперимент: «Адаптация человеческого организма к инопланетным спиртосодержащим жидкостям». Делали мы это так старательно, что остальное – вся наша бурная эпопея «Земля – Киагра» – как-то потускнело и съёжилось в памяти. Эх… Молодые организмы ещё справлялись. Но что-то пора уже было менять.
– …Никогда не спасайте имперских принцесс – муторное и неблагодарное дело! Сказано это было в сердцах и после третьей кружки «кометы». Хотя резон в Васькиных словах имелся. Было часов одиннадцать утра. Мы сидели в дешёвой забегаловке на окраине Киагры, на планете с одноимённым названием, и хмуро обдумывали своё житьё. Обдумывать всухую было трудно. «Комета» опять запенилась, разливаясь по кружкам. Мы хлебнули, не чокаясь. Васька громко матернулся по-русски – просто так, от избытка чувств. Один хрен, никто не поймёт. Мы – трое чужаков в чужом мире, за тысячи световых лет от Земли… Будто в ответ на матерщину, где-то над городом заиграла бравурная музыка, и донёсся вкрадчивый тенорок: – Голосуй или проиграешь! Лубенчиков скривился: – Голосуй, не голосуй – все равно получишь… – …Свободу и процветание для Киагры! – донеслось сверху. – Тьфу! – Васька в сердцах швырнул пустую кружку. Жаль, она не бьётся. – Идиотизм! – Нет, это политика, – вздохнул Дима. – Не спорьте, – вмешался я, – без идиотов точно не обойдёшься. Можно сказать, они – краеугольный камень демократии. – Да, – хмуро согласился Васька, – только на нас всё и держится!
«Комету» заполировали «Звёздной столичной» и «Особой имперской» – той, что «с добавлением антивещества». Реакция прошла успешно. В мозгах образовалась желанная лёгкость и пустота. В ногах – чугунная тяжесть. Нет, мы – не алкоголики. Мы – долбаные герои! Спасли наследницу и разоблачили заговор регентов…[1] А спасённое Высочество едва оклемалось – объявило досрочные выборы. И теперь эти самые регенты – нет, не в тюрьме! Они – лидеры двух крупнейших партий. Скоро даже в общественных туалетах будут красоваться их плакаты: у рукомойников – «Эти руки ничего не крали!», над унитазами – «Сделали раньше, сделаем и сейчас!». Политика, мать её… О ней противно думать на трезвую голову.
Мы выбрались из кафе. Поднялись лифтом десятью этажами выше. Вскрыли бластерами дверь на крышу. Подошли к торцевой стороне – туда, где огромным стереополотнищем красовалась холёная физиономия рыжего регента. Иногда неожиданно для себя мы оказываемся способны на гражданские поступки. Втроём мы вскарабкались на бортик и справили вниз малую нужду – в аккурат на макушку регента. Из окна соседнего дома кто-то зааплодировал. С чувством исполненного долга мы спустились вниз в вестибюль. Там нас и повязали.
– Ну, и чего вы добились? – хмуро уточнил Тэй-Гор, сенатор и бывший глава партии легитимистов. Он только что вызволил нас из полицейского участка, и теперь мы уютно разместились в его персональном флаере. – Хотя бы честно высказали своё мнение, – пробурчал Васька. – А вот вы… – Что? – Ничего! – Лубенчиков сердито отвернулся к окну. Собственно, он пытался озвучить наши общие мысли. И вместо него отозвался я: – Как ваш рейтинг, Тэй-Гор-сим? Договорились, с кем из регентов войдёте в коалицию? Вам уже предложили пост министра ассенизации? А может – сразу главы комиссии по скотоводству? Я ожидал,
- 12345 . . . последняя (13) »