Читаем онлайн «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» 13 cтраница

священнодействован Высокопреосвященнейшим Палладием, архиепископом Рязанским. Левый придел, в память бывшей на этом месте деревянной церкви святителя Николая Чудотворца, посвящен имени того же святителя, и антиминс священнодействован в 1776 году Рязанским епископом Симоном. Правый придел по особому чудному указанию Божьему посвящен имени святого первомученика архидиакона Стефана, и антиминс его священнодействован в 1779 году тем же Симоном, епископом Рязанским. Мать Александра недоумевала, какому святому посвятить третий придел, и поэте му однажды всю ночь молила в своей келье Господа указать Свою волю. Вдруг послышался в маленьком окне ее стук и за ним голос: «Да будет престол сей первомученика архидиакона Стефана!» С трепетом и радостью бросилась мать Александра к окну, чтобы видеть, кто ей говорит, но никого не было а на подоконнике она обрела чудно и невидимо откуда явившийся образ св. первомученика архидиакона Стефана, написанный на простом, почти неотесанном обрубке бревна. Этот образ был всегда в церкви и теперь перенесен в келью первоначальницы Дивеевского монастыря.

Мать Александра по сооружении храма ездила в город Казань, где получила вернейший список с чудотворной и явленной иконы Казанской Божией Матери, и в город Киев для испрошения своей церкви частиц св. мощей. Мощи ей вложили в серебряный и позолоченный крест. Из Москвы она привезла колокол в семьдесят шесть с половиной пудов и необходимую утварь (Записки о. Василия Садовского). Иконостас в Казанскую церковь был отдан из старого Саровского собора строителем о. Ефремом, зеленого цвета с позолотой, но впоследствии зеленая краска заменена была красной.

Великая раба Божия Агафья Семеновна, как было упомянуто, подвизалась в своей келье, построенной на дворе приходского священника Дертева, в продолжение 20 лет. Келейные ее подвиги остались неизвестны, но протоиерей о. Василий Садовский записал все, что рассказывали ему о матери Александре о. Серафим, о. Дертев, сестры Дивеевской общинки, соседи помещики, почитатели ее и дивеевские крестьяне, сохранившие воспоминание о ее глубоком смирении и тайных благотворениях. Кроме исполнения самых трудных и черных работ у о. Дертева, мать Александра хаживала в крестьянское поле и там сжинала и связывала в снопы хлеб одиноких крестьян, а в страдную пору, когда в бедных семьях все, даже хозяйки, проводили дни на работе, топила в избах печи, месила хлебы, изготовляла обед, обмывала детей, стирала их грязное белье и надевала на них чистое к приходу их усталых матерей. Все это она делала потихоньку, дабы никто не знал и не видел. Однако, несмотря на все старания и укрывательства, крестьяне стали мало-помалу признавать благодетельницу. Дети указывали на мать Александру, а она с удивлением смотрела на благодаривших ее и отказывалась от своих поступков и действий. Бедным невестам Агафья Семеновна вышивала головные уборы — сороки и красивые полотенца... Один образчик ее вышивания поныне сохраняется в монастыре как святыня.

В течение 12 лет в праздники и воскресные дни Агафья Семеновна никогда не уходила из церкви прямо домой, а по окончании литургии всегда останавливалась на церковной площади и поучала крестьян, говоря им о христианских обязанностях и о достойном почитании праздничных и воскресных дней. Эти духовные беседы Агафьи Семеновны с народом вспоминались с благодарностью прихожанами села Дивеева даже много лет спустя после ее смерти.

Мать Александра провела всю свою жизнь в таких великих трудах и подвигах, что исполнилась благодати и даров Духа Святого. К ней стекались со всех сторон не только одни простые люди, но и высокопоставленные лица, купечество и даже духовенство, чтобы послушать ее наставления, получить благословение, совет и удостоиться ее привета. Богато одаренная редким природным умом, она была чрезвычайно образованна, начитанна и тонко воспитана. Затем она столь твердо изучила все уставы, законы и положения церковные, что во всех важных случаях к ней обращались за указаниями и разъяснениями. Если матушка удостаивала согласиться быть распорядительницей какого-либо особо важного церковного торжества, то это считалось величайшей честью. В семейных делах, спорах и ссорах к ней обращались как к праведному судье и, конечно, беспрекословно подчинялись ее приговорам и решениям.

Н. А. Мотовилов, со слов послушницы матушки Александры Евдокии Мартыновны, записал следующее: «Одежда Агафьи Семеновны была не только простая и бедная, но и многошвейная, и притом зимой и летом одна и та же: на голове она носила холодную черную кругленькую шерстяную шапочку, опушенную заячьим мехом, потому что она часто страдала головной болью; платочки носила бумажные. На полевые работы ходила в лаптях, а под конец своей жизни хаживала уже в холодных сапожках, подаренных ей Саррой Андреевной Соловцевой. На ее кроватке лежал войлочек, а в головах пуховые подушечки, пожертвованные ей духовными ее дочерьми Клеопатрой и Дарьей

Конец ознакомительного отрывка

Купить и читать книгу!