Читаем онлайн «Отдел «Массаракш»» 13 cтраница
пронзительный мяукающий вой: «Мряу-мррряяяууу». Темный Лесоруб попятился.
В сумраке над головой Лесоруба затеплилась яркая точка, и потек от нее вниз и в стороны жидкий лиловый свет. Поначалу прозрачный, деревья сквозь него было видно, свет все струился и струился, покуда не превратился в здоровенный конус вроде термитника, но высотой с Башню. А как превратился, тут же начал твердеть, остывать, меркнуть.
Хриплый мяв армии незримых тварей постепенно затих. Дохнуло холодом – даже не холодом, а крепким морозцем, какого не бывает в южных краях.
Птицелов поплотнее закутался в драную ветровку, но это мало ему помогло. Он посмотрел на Темного Лесоруба и не поверил своим глазам. От Лесоруба шел пар.
Теплым облаком, словно ватным одеялом, пар окутал и Лию.
Птицелов опешил: зачем согревать мертвую?!
Но Лия не была мертва. Он увидел, как замызганная тряпица на руке Лесоруба зашевелилась. Приподнялась голова на тонком стебельке шеи, бессильные руки стали искать опору.
В нижней части конуса образовалось отверстие: небольшое, круглое. Из него на заиндевелую поляну выпал сноп света. Это отверстие и этот свет живо напомнили Птицелову виденную им железную птицу и коричневого бога на берегу Голубой Змеи.
Неужели красивый молодой бог прилетел за тощей, лысой, кровохаркающей мутанткой?!
– Лия-аа!
Птицелов выскочил на поляну, занес над головой ржавое оружие… но не успел сделать и трех шагов.
Лесоруб швырнул девушку в светящуюся дыру – небрежно, будто полено в топку, – и повернулся к Птицелову. На лезвии его топора играли блики. Но Птицелов словно и не заметил этого. Он завороженно смотрел, как зарастает отверстие в конусе. И как конус медленно тает в зеленоватом сумраке.
Порыв горячего ветра хлестнул Птицелова по лицу и привел в чувство. Он увидел занесенный топор и черное безглазое лицо Лесоруба.
Попятился, наткнулся на ствол поваленного дерева. Обогнул его, цепляясь за смолистую кору. Споткнулся, заорал благим матом и… вывалился из тумана в Норушкин карьер.
– Птицелов! – возопил Бошку, бросаясь ему навстречу. – Живой, чудила!
Глава третья
Холоден был и пустынен Мир до начала Мирового Света… Птицелов поглядел на птаху с желтым клювом. Ему вдруг стало стыдно за свое имя. – Бесконечна пустыня, хранящая в себе зерна Мировых Светов, – прошамкала клювом птаха. – В этой пустыне скрыт и вопрос и ответ. Ваш разум силится отыскать смысл и всякий раз признает свое поражение. Пытаясь расширить границы познания, вы вступаете в конфликт с собственным миропониманием и вынуждены ставить перед собой еще более сложные вопросы. Совесть побуждает вас к действию, в то же время разум сбит с толку. Вы вынуждены мыслить доселе недоступными категориями, и все ваше естество противится этому. Но ваша совесть не дает поблажки, она побуждает еще сильнее, и задача усложняется по экспоненте, со временем становясь абсурдной. Попробуйте систематизировать свои знания, свои чувства и свои мысли. Предполагаю, что у вас возникнет ряд вопросов меньшего, чем основная задача, масштаба. Решив их, вы одолеете половину пути. А пройдя половину пути, вы не позволите себе отступить. Птаха расправила крылья, гаркнула в лицо Птицелову хрипло и совсем не умно. Взлетела с насеста, перелетела к дальней стене подвала и уселась на кормушку. Закачался от порыва ветра единственный масляный светильник. Затрепетало красноватое пламя, грозя погаснуть. Угрюмый ящер-мясоед выполз из скрытого тьмой угла. Поставил на бедро Птицелова когтистую шестипалую лапу, разинул пасть и высунул раздвоенный на конце язык. Птицелов обмер. Мясоед обнюхал тесак, который обнаружился у человека за поясом. Несколько раз быстро коснулся лезвия языком. Упыриную кровь чует, догадался Птицелов; по его лбу катились капли ледяного пота. Ах, добыча-добыча-добыча моя… Да, твоя, но не я. Упыря тебе хочется?.. Иди себе, охоться за упырями в балке. Как делают твои дядюшки и тетушки. У меня за поясом нет упыря… Мясоед зашипел, нехотя отошел в сторонку. Взмахнул шипастым хвостом и посеменил в самый темный угол. Цок-цок-цок – застучали его когти. И только после того, как мясоед удалился на безопасное расстояние, Птицелов разглядел Колдуна. Колдун сидел на циновке, расстеленной прямо на бетонном полу. Скрестил ноги, точно варвар из южной пустыни, и будто бы дремал. Большая и, несомненно, очень тяжелая голова была опущена, подбородок упирался в щуплую грудь. Птицелов растерялся. Прежде беседовать с этим человеком ему не доводилось. Птицелов знал, с каким трепетом к Колдуну относятся жители поселка и мутанты с близлежащих ферм, и поневоле проникся к нему странной смесью почтения и страха. И все-таки он пришел, чтобы беседовать с Колдуном, а не с его домашними зверушками. Или Колдун полагает, будто дело столь пустяшно, что дать совет в силах и желтоклювая птаха? – Я еще не задал вопрос, Колдун… – Вы – Птицелов, сын Сома, умевшего дышать под водой. Чужак, охотник и разведчик, знающий лесные тропыКонец ознакомительного отрывка