Читаем онлайн «Седьмое лето» 2 cтраница
- 1234 . . . последняя (6) »
И теперь, огромной мёртвой массой предстала перед сыном.
Павлик вышел в сени.
Он знал, что всё так закончится, но при этом упорно верил, что мать либо поправится сама, либо вернётся отец (в этом он тоже не сомневался) и найдёт способ излечить болезнь.
Так что теперь их сын оказался неподготовленным. Надо всё обдумать.
Есть два варианта развития событий, первый – сесть напротив матери и судорожно пытаться найти решение, второй – заняться повседневными делами и оно само тебя найдёт. Он не знал, как поступили бы сверстники, но при этом понимал, что есть определённый распорядок дня, который нельзя нарушать.
Павлик достал большую кастрюлю, насыпал в неё отрубей, из оцинкованного короба, нарезал туда картошки с морковью, залил тёплой водой и пошел с ней в конюшню.
Лошадей Грачёвы не держали, но построенная ещё прадедом Марии небольшая конюшня, на три головы, имелась. Теперь её переоборудовали под копытных меньшего размера. Купили двух коз, назвали Белкой и Стрелкой, подселили к ним десяток безымянных куриц, одного петуха и законно стали считать себя деревенскими жителями.
В первые дни, когда мать уже не смогла ходить, и Павлику пришлось самому доить коз, Белка с заведомым упорством не хотела его к себе подпускать. Но потом, распухшее от молока и рвущее изнутри вымя, заставило её пересмотреть своё мнение «о чужих» и отношения наладились. Теперь каждый был занят своим делом – она жевала принесённый завтрак, он, сидя на маленьком деревянном стульчике, дёргал за сосцы, пуская струйки молока в пластмассовое ведёрко, предварительно накрыв его марлей.
4.
Последняя в Егре старуха умерла почти сразу за предпоследней.
Собственно, как и обещала.
Это были две сморщенные близняшки - Люба и Надя, которые, на все вопросы о возрасте, кокетливо отвечали – «Ох, и не стыдно нас, молоденьких да непорочных девиц, такие вещи спрашивать?».
Лет пятьдесят назад одна из непорочных сестёр, в соответствии со своим именем, «перелюбила» треть мужского населения, за что их жены довольно таки сильно её поколотили, обрили и выгнали из деревни. Родня «гулящей бабы» была, может и против такого развития событий, но виду не показала. Другая сестра осталась при домочадцах, в тайне надеясь на скорое воссоединение, которое затянулось на тридцать восемь лет.
Бывает, не видишь год человека, встречаетесь, смотришь на него – всё тот же, всё так же, ан нет, забралась в него какая-то зараза инородная, не родная и понимаешь, что пред тобой чужой. Как не доказывай себе, как не убеждай, как не приводи доводы, как ни вспоминай прошлое – всё равно чужой.
А здесь – день на водочную «обтирку» и как небывало огромной временной дыры.
Одна с образованием швеи и венерологической болезнью, другая не умеющая читать и пережившая мужа с детьми. Одна пробовавшая все четыре сорта колбасы и видевшая в газете «Джоконду» Леонардо да Винчи, другая умеющая ловко потрошить свежепойманную рыбу и верящая во все суеверия, ходившие по деревне. Разные судьбы, разные жизни, но одно на двоих новоприобретённое счастье.
***
В тот день отец пришел домой поздно, уставший и злой на себя, за то, что заранее не подготовился. Пятилетней Павлик был отправлен спать, а он стал в подробностях рассказывать жене, как хоронил «последнюю».
Сёстры хоть и не особо торопились помирать, но всё же, хотели быть погребёнными по-человечески. Долго кандидата на ответственную должность искать не пришлось и в связи с отсутствием конкуренции, выбор пал на Сергея. Они вызвали его к себе, методом выкрика имени через пол деревни, объяснили, что да как, всучили оставшиеся деньги «на вдруг», да «на всякий случай» и пять коробок патронов, оставшихся от отца, а теперь без надобности валяющихся.
5.
Сын, методично дёргая за вымя, размышлял, что делать с мамой.
Тёплые струйки молока, пробивались сквозь марлю, оставляя на ней пену и мелкие частицы сена
Коза жевала, Павлик думал.
Оставлять её в доме нельзя. Два-три дня и пойдёт запах, сначала еле заметно, словно мерещится, но потом, спустя еще неделю, придётся жить здесь, с домашней живностью.
6.
Чуть больше года назад, у Грачёвых жила кошка Манька. Кошка как кошка, стандартная, в меру наглая, в меру тупая, в меру подверженная своим кошачьим демонам, которые, однажды, нашептали ей об одной очень популярной игре- забаве. Необходимо спрятаться под кровать, сидеть, выжидать и как только появятся человеческие ноги, резко выпрыгнуть, поцарапать, да успеть, под крики, ретироваться до того,
- 1234 . . . последняя (6) »