Читаем онлайн «Принцесса разыскивает горошину» 3 cтраница

честный бизнесмен. И сидит он не на газовой трубе, а на пищевке, то бишь на пищевом оборудовании, а на нем бешеных миллионов не слупишь, поскольку наша голь уж так хитра да горазда, что двадцать раз удавится, а копейки на модернизацию производства от сердца не оторвет. Ну, а в конце выступления он, как это у него заведено, попытался вселить в меня умеренный оптимизм. Дескать, будет тебе белка, будет и свисток, только чуток опосля. Еще немного покорчимся в страшных судорогах — и сразу на Канары.

— Ага, слышали, опора на собственные силы называется, — криво усмехнулась я сквозь слезы. — Маоист несчастный!

— Ну вот, опять Маоист! Сто раз тебе объяснял, что опора на собственные силы — это идеи чучхе. — Маоист постарался увести наш предельно конкретный разговор в область беспредметных философских дискуссий.

— Да какая разница, чьи это идеи, когда жизнь прахом пошла! — резонно заметила я и снова рухнула на диван. С твердым намерением никогда уже с него не слезать. До самого Судного дня. Однако не удержалась, слезла. Чтобы сбегать в газетный киоск на углу. За «городской брехушей». Так у нас в народе называют местную прессу.

Смоталась — одна нога здесь, другая там — и снова на диван. Штудировать рубрику «Работа для вас». Правда, хватило меня ненадолго. Дошла до объявления: «Автобусному парку № 3 требуются бубнильщики» и впала в коматозное состояние. В коем и пребывала месяца два, вплоть до Нэлкиного отъезда в труднопроизносимое парижское предместье.

Ну, не то чтобы я все это время так и провалялась на диване, нет, я периодически с него вставала. Куда-то ходила, что-то такое делала, паковала Нэлкины манатки, попутно читая ей пространные нотации на тему, как воспитанной русской девочке вести себя в приличном французском обществе, только в голове у меня завелся Бубнильщик, видимо, один из тех, что настоятельно требовались автобусному парку № 3, и зудел, не переставая:

— Все, амба. Твоя песенка спета… Бабуля!

Я так привыкла к нему, что порой мне казалось, что я не только слышу Бубнильщика, но и вижу его.

Уж не знаю, чем бы все кончилось, если б не… Другими словами, это, как вы уже, наверное, догадались, еще не история, а предыстория. Печка, от которой я буду перед вами выплясывать, пока не надоем. Фон, так сказать. Для разворачивания последующих событий. А они развернутся, уж будьте спокойненькие. Мало не покажется.

Глава 2 НЕПОРОЧНОЕ ЗАЧАТИЕ КАТЬКИ ПЯТКИНОЙ

Ничто, ничто не предвещало… Все было рутинно, как всегда. Нет, еще рутиннее. Потому что Нэлка уехала в парижское предместье, Маоист в командировку, а Лили в отпуск, понежиться на морском песочке. Одна я прозябала в родном Чугуновске. В компании Бубнильщика, при каждом удобном случае напоминающего мне о неумолимо приближающемся климаксе. Еще и погодка была соответственная: что ни день, то дождичек. Короче, бери веревку и вешайся.

Только от смертной тоски я и потащилась на наш садовый участок. Ну, на те самые заветные шесть соток с покосившимся сарайчиком, которые в среде нищих интеллигентов в первом колене принято гордо именовать дачей. Благо Маоистова колымага по случаю его отъезда в московский «головной офис» находилась в полном моем распоряжении.

Само собой, ничего принципиально нового, а тем более интересного, кроме бурьяна, я там не увидела. Если не считать соседки — старой бабки Матвеевны и ее внучки Катьки, куда-то на время запропавшей, а теперь вдруг вновь объявившейся в родных пенатах с огромным, не оставляющим никаких сомнений по части его происхождения животом.

— Во, видала? — поделилась через забор последней информацией Матвеевна и кивнула на Катьку, расхаживающую по двору с томной коровьей грацией. — Планетяне обрюхатили.

— Так уж и инопланетяне? — усомнилась я, ибо по моим многолетним наблюдениям Катька была очень даже земной девицей, если не сказать приземленной.

— А я тебе точно говорю, не человеческое это отродье, — убежденно заявила Матвеевна. Что самое удивительное, без тени иронии.

— А какое же тогда? — Я присмотрелась к Матвеевне повнимательнее. Что и говорить, старуха она с тараканами, но не то чтобы очень большими, а такими, знаете ли, средненькими.

— Тю ты… — обиделась Матвеевна. — Талдычу тут ей, талдычу… Да опыт на ей поставили, на Катьке-то. Хотят, видать, посмотреть, что получится.

— Что еще за опыты, Матвеевна? — Хоть я и старалась казаться серьезной, губы мои самопроизвольно складывались в скабрезную ухмылочку. Знаем мы эти опыты, от которых животы вырастают.

— А ты ее спроси, — посоветовала мне бабка и позвала: — Кать, а Кать, поди сюда.

— А че? — отозвалась Катька, проплыла по двору каравеллой от слова корова и нехотя пришвартовалась к забору.

— Вот расскажи Надюхе, как было-то, — велела ей Матвеевна. — Она умная, на юристку училась…

«Да так и не выучилась», — добавила я мысленно, а вслух сказала:

— И чего там у тебя стряслось? Любовь несчастная, что ли?