Алёна АЛЕКСИНА
Перехлестье
Пролог. Много-много лет назад.
Обнаженная нога покачивалась, отвлекая внимание. Белая, с мягким округлым коленом, она должна была притягивать взор, заставлять думать о теплой шелковистой коже и прохладных простынях. Мужчина опустил взгляд, чтобы не поддаваться на молчаливый призыв.
— Эта нахалка просто издевается надо мной! — гневное восклицание заставило его все‑таки перевести взор на обладательницу соблазнительного тела. — Я даже не удивлюсь, если выяснится, что она спит и видит, как я отойду к праотцам!
— Морака? — то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес мужчина.
Действительно, только родная сестра могла так легко вывести эту женщину из себя.
— Что на этот раз вы не поделили?
— Не поделили?! Она выразила соболезнования относительно твоей неверности! — молодая пышнотелая женщина сердито отбросила за спину белокурую косу. — А еще поинтересовалась, как часто в постели со мной ты повторяешь ее имя! Да как она посмела!
Мужчина вздохнул, слушая эти гневные восклицания, но промолчал.
— Почему она все делает мне назло? Ей больше нечем заняться? Маркус?!
— Вы — богини, Талис, — мягко напомнил Маркус. — Ей просто скучно, вот она и… развлекается.
— Развлекается? Она пыталась присвоить себе мое творение! И решила, что это ей сойдет с рук.
— Ну, ты же вернула «свое творение», — Маркус грустно усмехнулся. — Я здесь, у твоих ног, где мне и место.
Талис застыла и смерила собеседника пристальным взглядом.
— Ты недоволен?
— С чего ты так решила?
— Отвечай!
Мужчина поклонился.
— Ты — богиня. Как я могу быть недоволен? Ты сделала меня тем, кто я есть. Разве я могу сказать «нет»?..
— Кому? — она вскинула бровь.
— Твоей сестре, например, — голос Маркуса звучал ровно. — Тебя не было. Ты посещала свои храмы. И что в результате? Я наказан, а она шлет тебе издевательские письма.
— Зачем? — топнула ножкой прекрасная дева. — Зачем она это делает?! Она моя сестра, в конце концов!
Мужчина склонил голову, всем видом показывая, что божественное проведение — дело не его ума.
— Не смей молчать, когда я с тобой разговариваю!
— Моя богиня, речь идет о твоей сестре…
— Говори. Немедленно.
Узник вскинул глаза на красавицу, стоящую напротив.
— Талис. Ты младше. Она привыкла опекать тебя. А сейчас ты вырвалась из‑под этой опеки. Стала сильнее. Красивее. Она просто пытается насолить из зависти. Твои храмы переполнены, твои слуги возносят молитвы в твою честь, а ее…
В покое ощутимо похолодало, и через миг звонкая пощечина нарушила тишину комнаты.
На щеке пленника отпечатался инеистый след маленькой, но такой сильной ладони. Маркус вздрогнул всем телом и снова склонился перед своей властительницей.
— Ты говоришь о моей сестре, — напомнила она.
— Прости, моя богиня, — мужчина замер, а кожа там, где ее коснулась ледяная рука, стремительно немела и наливалась жгучей болью.
Но Талис не беспокоили его мучения. Она задумалась.
— Отчего ты прыгнул в ее объятия?
Пленник едва сдержал нервный смешок. «Прыгнул в объятия…»
— Меня к ней не влекло, но у… — он хотел сказать «у вас», однако вовремя осекся: — У Мораки множество способов убеждения. Я не мог не подчиниться.
— И… и ты не сказал?! — разъяренная богиня снова топнула ногой. — Почему?!
— Когда, моя повелительница? Когда ты заковала меня в наказание или когда…
— Хватит! — Талис щелкнула пальцами, уничтожая цепь, тянущуюся от ног мужчины и крепящуюся к кольцу в стене. — Я ужасна, да?
— Ты — Талис, — Маркус провел костяшками пальцев по шелковистой щеке женщины. — А я… никто.
Она улыбнулась, считая его слова прощением, а мужчина смотрел на богиню и поражался тому, с какой легкостью она забывает свои прегрешения.
— Наше соперничество становится даже забавным, — промурлыкала красавица, наслаждаясь лаской: — Сам посуди: маги, колдуны…
— Зачем они вам? — негромко спросил Маркус, продолжая поглаживать нежные скулы Талис. — Зачем вам понадобились маги и колдуны? Для чего вы их создали?
— Богам нужны верные слуги — вершители их воли… Те, кто будут вселять страх, сеять хаос…
— …и тем самым побуждать людей верить и возносить молитвы? — закончил он.
— М-м-м, ты умен… — женщина усмехнулась. — Это так… волнует.
Он напрягся, пытаясь совладать с глухой тоской. Некогда сильный правитель, владыка огромной страны, Маркус и впрямь был неглуп, и Талис часто пользовалась его проницательностью и подсказками.
— Я лишь человек, моя богиня, — негромко сказал пленник, с любовью глядя в прекрасное запрокинутое лицо. — Мой век скоро закончится. Как я оставлю тебя?..
В его голосе было столько горечи, что
