Читаем онлайн «Крик в потерне. Часть первая (СИ)» 74 cтраница
- Так ты чему удивился так в подвале? – поинтересовался я у мэра. – Про невозможное что-то говорил.
- Да когда человек обращается, - пояснил тот. – Время немного уходит, минут десять-пятнадцать хватает. А с Зориным всё иначе. – Махоркин обречённо вздохнул. – Провёл он нас вокруг пальца, меня, с моей спецспособностью, так вообще невозможно же обмануть. Как раньше считал. Не представляю, как дальше жить буду… Целый мир помог сгубить. Всегда думал, что найду в себе силы пожертвовать собой ради блага людей, мир спасти. А вон как вышло… Наоборот.
- И как можно исправить? То, что пошёл устраивать полковник?
- Не знаю, - совсем тихо произнёс мэр. – Но обязательно выясню. За любые деньги решу проблему, не отступлюсь. Одно понятно – ЦБ тут явно не при делах, всё Миссия, за ногу её…
Немного помолчали, лишь мой собеседник нарушал тишину задумчивым чесанием остатков шевелюры.
- Кажись, идёт, - навострил уши Антонович, и в подтверждение его слов по двери прошёл медленный скрежещущий звук. – Ну всё, держись родная…
И в то же мгновение мощный удар сотряс металл, секунда и он повторился. Полный злости и тоски вой сотряс стены потерны, устремившись в самые потаённые уголки монументального сооружения. И вновь удар… Стоял и отгонял от себя все мысли, просто не пускал их в разум, усилием воли пытаясь не орать от ужаса. Затем взгляд упал на Маркелову и вдруг стало легче. Словно и не ломился к нам славный в прошлые времена, настоящий боевой сержант Морозов Захар, превращённый фанатичным мудаком в непонятного и поистине страшного монстра. Словно миру, в котором родился и жил, не грозила гибель от ужасного вируса, или как там эту заразу назвать…
Я взял в руку ладонь Натальи и привлёк девушку к себе. Обнял её и поцеловал в волосы, заметив в пышной шевелюре седую прядь. Тяжело вздохнул и крепко-накрепко закрыл глаза, вздрагивая всем телом при каждом новом ударе о дверь. Прости меня, родная. И поверь на слово – в обиду не дам, кинусь с голыми руками, буду зубами рвать, но к тебе не подпущу. Сдохну, но выстою. Тем более другого смысла в жизни не вижу, кроме тебя.
- Кажись выстоит, - загробным голосом констатировал Махоркин, опасливо осматривая дверь, вибрируя при этом всем телом как трамбовка для тротуарной плитки. – Кажись, поживём…
… Морось неприятно холодило лицо, но мне было всё равно. Ветер, угрюмо завывавший в степи и сотрясающий сухими кустами низкого колючего кустарника в унисон пел с голосом моей души. А низкое серое небо, давившее на плечи многотонной плитой, не давало чувствам взять верх над разумом, словно пережигало их. И я был этому рад. Ибо всё то горе, выпавшее на нашу долю, в простое человеческое сердце не помещалось.
- Земля тебе пухом, Антоныч, - произнёс я и поставил последний камень на могилу. – Спи спокойно.
- Пухом… - повторила Наталья и прижалась ко мне.
Не выдержал Махоркин двух дней в аду, умер перед самым «переходом». Не каждый выдержит пребывание в круглосуточном филиале преисподней, от ужасов которого прикрывает лишь измученная непрекращающимся штурмом дверь. Моя же голова покрылась сединой, а сердце шрамами. И нет на свете психиатра, что мог бы вылечить мою душу. Отныне не только Захара нет, нет и прежнего Васи Студнева. Остался навсегда в тех мрачных стенах, не выбраться ему никогда уже…
«Рысь» давно загружена под завязку и стоит на холостых оборотах.
- Поехали? – заглянул в глаза девушке и та улыбнулась краешками губ.
- Поехали, Василий, - хмыкнула она и уселась за руль. Вот она молодец, ко всему быстро привыкает, вон, улыбается уже. И мне от этого становится реально легче, словно от хорошего лекарства.
Кинул последний, но не прощальный взгляд на сооружение, скрывающее в своих недрах портал.
Жди нас, мы скоро вернёмся… Обязательно вернёмся.
Конец первой части.
Декабрь 2014 года.
-