Читаем онлайн «Череп Субботы» 13 cтраница
хитроумного плана, мы узнаем уже сегодня. Номер телефона принадлежит Анатолию Мельникову – профессору медицины: он знал отца Иакинфа еще с гимназии. Они не виделись уже много лет, но часто созванивались, на все праздники. И мое мнение, господа: для того чтобы профессор требовал принять кого-то ночью, нужны веские основания. Я предлагаю, не теряя времени, навестить Мельникова.
«Прикольно, – подумал Каледин. – Никогда раньше не задумывался… Но отчего во всех расследованиях такой казенный язык и действующие лица с умным видом говорят скучные вещи, о которых любой дурак догадается? Слава тебе Господи, что я не читаю триллеров – иначе крыша съедет».
– Не возражаю, князь. – Муравьев резко поднялся из-за стола, едва не опрокинув стакан. – Вы и Федор Аркадьич (он нашел взглядом Каледина), езжайте, побеседуйте с Мельниковым. Если потребуется, задержите для детального допроса… Но прошу, осторожнее. У профессора вся семья погибла в автокатастрофе… Странно, что он даже не упомянул об этом, беседуя с игуменом. Впрочем, не всем свойственно терзать свежую рану. Я, с вашего позволения, еду на доклад к государям… Не знаю, как ноги держат.
Каледин кивнул. Дело было даже не в самом августе, а в его окружении. Экономический кризис жрал «Стабфондъ», как псих конфеты, и деньги в империи не гнушались извлекать из всего, что можно, – а уж особенно из того, что нельзя. Полгода назад особым императорским указом ради пополнения бюджета выставили на открытый аукцион аренду могил знаменитостей. Арендаторы сразу же нашлись. Мавзолей Шаляпина на Красной площади взял купец Абрамович (вход туда теперь стоил 10 евро), Патриаршую усыпальницу в храме Христа Спасителя – «король алюминия» Мохоров, а захоронение Пушкина досталось хозяину магазинов «Комарадо», купцу Степану Чичмаркову. Ровесник князя, Чичмарков среди степенного купечества слыл отморозком и прославился одной рекламной провокацией:
В «Комарадо» я зашел – Цены там просто песец!Щиты с такой рекламой вызвали дикий скандал, но это лишь сработало на популярность. Экстравагантный Чичмарков вхож к обоим государям; думается, ограбление могилы шокировало купца будь здоров – он не преминет надавить, чтобы расследование шло быстрее. Еще бы: кто из поклонников заплатит бабло за лицезрение могилы поэта… если доподлинно известно, что самого поэта в ней нет? А ведь скандалист Чичмарков выложил за аренду склепа 5 миллионов евро… за такие бабки он все МВД до печенок проест. Что ни говори, а Муравьеву сейчас точно не позавидуешь. – Баронесса тоже едет с нами? – спросил Кропоткин, масляными глазами глядя на Алису. – Ведь профессор в таком горе… вдруг психолог нужен? – С удовольствием, – обворожительно улыбнулась Алиса. Каледин наклонился к княжескому уху. Положив руку на эфес сабли [5], он что-то ласково прошептал и кивнул в сторону двери. Лицо князя вытянулось, он заморгал обоими глазами. Щеки беспомощно обвисли. – Эээээ… я имел в виду, что мы подвезем баронессу до дома, – сказал он, отвернувшись. – Сейчас слишком рано… да и вообще уже… да-с… – Не надо, – отрезала Алиса. – Сама доеду, у меня машина есть. Всего наилучшего, господа. Если понадоблюсь, мой мобильный включен. …Проходя мимо Каледина, она больно наступила ему на ногу.
Глава пятая Достоевский & Вибратор (Кремль, царскiя палаты)
Август никак не мог проснуться. Он бесцельно ощупывал руками подушку, находясь между реальностью и сном. Что это было? Почему он не спит? Ах да, забыл. С минуту назад его разбудил министр двора, граф Шкуро: позвонил по спецсвязи. Неприятная новость… даже неважно какая. Весь мир состоит из неприятных новостей – по крайней мере, последний год. Цезарь тоже пробудился. Спешно накинув халат, он полусидел на соседней кровати, опираясь спиной о желтую подушку с вышивкой, и искоса поглядывал на соправителя. В марте 2008 года государь император помпезно отрекся от престола и удалился на покой: копируя стиль римского императора Диоклетиана, он решил жить в деревне, предаваясь философии и сельскому хозяйству. Через неделю все пошло наперекосяк: выписанные из Австралии кролики отказались есть элитные корма и дружно передохли. Когда в огороде царской дачи завяла последняя морковь, пришлось спасать положение. ТВ объявило, что императора не так поняли – состоялось совсем не отречение, а всего лишь «кратковременный отпуск». Ровнехонько на Пасху оба государя были провозглашены в Успенском соборе соправителями – «старшим» (августом) и «младшим» (цезарем). Важные эксперты-историки, нанятые пресс-службой Кремля, по всем каналам объясняли в ток-шоу – это возвращение к корням, так издревле было принято в Римской империи… а Москву неспроста называют «третьим Римом». Из Грановитой палаты срочно извлекли двойной трон, чье сиденье в XVII веке делила пара соправителей из династии Романовых – Иван Пятый и Петр Первый [6]. К сожалению, никто не учел, что трон «заточен» подКонец ознакомительного отрывка