Читаем онлайн «Миры Жизни. Мастерство Игры (СИ)» 2 cтраница

Денис. "А что? Грабить меня никто в здравом уме не решит, это желание пропадёт у потенциальных грабителей только лишь они глянут снаружи на шедевр архитектуры в котором я живу, а уж стоит им заглянуть внутрь моего жилища, то они сразу разрыдаются и всей воровской общиной скинутся мне на ремонт. А вот застывшие изваянием девушки, впрочем равно как и любые другие девушки, у моего окна появляются не часто, я бы даже сказал, что гораздо реже чем «не часто»". Вот об этом он и размышлял, торопливо обувая растоптанные туфли и попутно пытаясь вспомнить как в этой жизни вообще разговаривают с девушками.

Нацепив наконец туфли, а заодно и раздолбайскую ухмылочку светского ловеласа на лицо, Денис выскочил из дома и… никого не увидел. Возле окна не было никого, кроме ровного квадрата света падающего из окна. «Окном ошиблась видимо или трамвая дождалась» мелькнула у него идиотская мысль, но пришедшая следом другая мысль сказала: «Поздравляю с глюками на почве затянувшегося одиночества». «Спасибо» машинально вслух пробормотал он и рухнув, уселся прям на бетонные ступеньки крыльца своего дома. «Уйти так быстро и бесшумно она никуда не могла же, просто не успела бы», размышлял Денис… «КТО уйти???» - чуть ли не истерически мысленно перебил он самого себя. Вон, посмотри на мокрую после дождя землю под окном, освещаемую светом из дома, там НЕТ следов.

- «Шизофрения» - пришла ему на ум фраза профессора Стравинского из обожаемой им «Мастера и Маргариты».

- «Она самая» - ухмыльнувшись согласился он мысленно с самим собой и Профессором.

Музыка оконного стекла, непонятно откуда взявшиеся призрачные девушки, странно это всё, но всё происходящее почему то не поражало его своей удивительностью. Наоборот всё воспринималось мной нормально, с каким то отстранённым спокойствием.  «Ладно Дэн, пошли спать», сказал он сам себе и остался сидеть на ступеньках крыльца. Привалился спиной к стене и уснул.

Ему снился неинтересный своим скучным реализмом сон о том, что ему исполнился тридцать один год, он жил в своём родном городе N в старом “жилкопе”, который принадлежал его маме, в этом же доме он и работал, перебиваясь случайными заработками в интернете, а самыми длинной и единственной дорогой за последние полтора года его жизни была дорога к банкомату, мимо мусорного контейнера (чтобы выбросить мусор) с обязательным посещением на обратном пути супермаркета. Конечно до наступления долгого двенадцатилетнего застойного периода у него были и другие дороги, точно были, ведь должны были быть, должны были – надо было только вспомнить что это были за дороги и с кем он по ним ходил, но вспоминать не хотелось. Не хотелось, потому что он точно помнил – эта мельтешащая череда неважных событий и случайных лиц ему больше неинтересна. Интересно ему было в детстве, интересно было в школе, интересно было после школы и до армии. А обо всём что было после госпиталя вспоминать было неинтересно. Череда серых дней, серых лиц и  таких же тускло серых его дел и поступков. В общем ему снился скучный сон, который вдруг прервался цветным сном в котором ему снилась ОНА. Та самая девушка, которая была за его окном. Только во сне она смотрела на него другим взглядом, живым взглядом своих прекрасных, смеющихся глаз с жёлто-коричневыми зрачками. Он потянулся к ней собираясь сказать ей что то важное, но тут он проснулся. А вот пробуждение было самым необычным за все годы его жизни, потому что проснулся он в … знать бы ещё где это он проснулся.

***

"Итак ещё раз, для самопроверки - я обычный парень. Мне 31 год. Я живу обычной заурядной жизнью неудачника-одиночки, многое в жизни я не помню потому что просто не хочу это вспоминать, но я точно не помню чтобы хоть раз в своей жизни я просыпался бы в трясущемся чём то (похоже что всё таки в трясущейся телеге) и чтобы при пробуждении мой взгляд упирался в потную рубаху одетую на широкую спину непонятной принадлежности (но похоже что человеческую и мужскую)" - думал он. После пробуждения всё его тело болело так, как будто бы по нему пару раз проехали этой самой телегой, во рту стоял привкус похоже той самой мужской потной рубахи на которую он смотрел, а голова чувствовала себя так, как будто на ней всю ночь пролежала эта самая непонятно чья широкая спина вместе с телегой. Шевелиться и думать ему не хотелось совсем. А  самым последним что он помнил, было воспоминание его самого сидящего на ступеньках порога его же дома, на который он вышел, чтобы разобраться с появившейся посреди ночи перед его окном таинственной и прекрасной незнакомкой.

Тут его голову прострелила резкая боль и Дэн невольно застонал. На его стон спина обернулась и он понял, что она принадлежала усатому и бородатому мужику с добродушными глазами, которые впрочем взглянув на Дениса сразу стали осуждающими. «Оклемался» проворчал мужик и покачав (похоже что осуждающе) головой отвернулся.