Читаем онлайн «Полет и капризы гения»
- 1
Валентин Пикуль Полет и капризы гения Историческая миниатюра
Москва 1836 года… Жаркое летнее лето. Елизавета Ивановна открыла двери и всплеснула пухлыми руками, такими плавными, и на каждой ладони – розовая ямочка. – Ваня, – певуче позвала она мужа, – смотри-ка, гость у нас севодни акой приятной. Из комнат выбежал Иван Дурнов, весь в радости: сам великий маэстро навестил жилище скромного московского живописца. – Карл Палыч! – воскликнул он. – Дорогой вы наш… Да, это был он. Короткое сильное туловище с животиком, выпиравшим из-под белого жилета, а руки маленькие и нежные, как у избалованной женщины. Но в пожатии они сильные, эти руки. – Не ждал, Ванюшка? А я запросто… Не разбудил? – Да нет, что вы! Мы рано встаем… Брюллов снял шляпу, волосы золотым венцом распались над его массивною, но прекрасною головой. Он поцеловал руку хозяйке, и юная Елизавета Ивановна, кутаясь в старенький платок, невольно смутилась: – Карл Палыч, что вы… Я по утрам такая некрасивая бываю, сама себе не нравлюсь. – Синьора, – ответил Брюллов, – все мы, как правило, всегдаВалентин Пикуль Полет и капризы гения Историческая миниатюра
Москва 1836 года… Жаркое летнее лето. Елизавета Ивановна открыла двери и всплеснула пухлыми руками, такими плавными, и на каждой ладони – розовая ямочка. – Ваня, – певуче позвала она мужа, – смотри-ка, гость у нас севодни акой приятной. Из комнат выбежал Иван Дурнов, весь в радости: сам великий маэстро навестил жилище скромного московского живописца. – Карл Палыч! – воскликнул он. – Дорогой вы наш… Да, это был он. Короткое сильное туловище с животиком, выпиравшим из-под белого жилета, а руки маленькие и нежные, как у избалованной женщины. Но в пожатии они сильные, эти руки. – Не ждал, Ванюшка? А я запросто… Не разбудил? – Да нет, что вы! Мы рано встаем… Брюллов снял шляпу, волосы золотым венцом распались над его массивною, но прекрасною головой. Он поцеловал руку хозяйке, и юная Елизавета Ивановна, кутаясь в старенький платок, невольно смутилась: – Карл Палыч, что вы… Я по утрам такая некрасивая бываю, сама себе не нравлюсь. – Синьора, – ответил Брюллов, – все мы, как правило, всегдаКонец ознакомительного отрывка
- 1