Владимир Владимирович Лорченков
Возвращение в Афродисиас
Et si je n’ai pas compris l’amour à quoi me sert d’avoir compris le reste.
M. Houellbec «Les elements particulier»
Говоря откровенно, я лично не уставал ею восхищаться. Я исследовал ее от мышцы к мышце, по анатомическим группам.
Л. Ф. Селин, «Путешествие на край ночи»
Вступление
Я проснулся в пять часов утра от головной боли. Выглянул, щурясь, на балкон. Где‑то внизу туристом, опоздавшим на ужин, билось в пляж‑платформу не выспавшееся — совсем как я, — море. Справа шумел водопад. Я присел на кровать, чтобы собраться с силами и начать собираться, но снова уснул. Проснулся уже в автобусе, куда попал, без сомнения, как сомнамбула. Уселся на заднее сидение микроавтобуса, — пожалев о том, что не выбрал тур с большим числом участников, что предполагало бы большой автобус, — и постарался заснуть. Как бы не так! Впереди уже распинался гид. Маленький, полненький турок, по прозвищу Мустафа. Словно облитый сиропом, пухленький, он с самого начала решил, как они это называют, установить контакт с группой. О‑ла‑ла! Мустафа хотел туда, Мустафа хотел сюда. Мустафа хотел показать туристам аутентичную турецкую деревню, в которой они своими руками заварят аутентичный турецкий чай, — из аутентичных турецких пакетиков, прибавлял я злорадным шепотом, — нанести визит турецким рыболовам, которые на ваших аутентичных глазах, дорогие друзья, поймают в море несколько аутентичных турецких рыб…. Аутентичные сборщики аутентичных гранатов… аутентичные апельсиновые поля… Аутентичные местечки… Все было, как на подбор, аутентичным и ничто не входило в программу тура. Проще говоря, требовало дополнительной оплаты. Я поморщился при очередном «аутентичном» и постарался понять, откуда вдруг в лексиконе Мустафы, да и всех русскоговорящих турецких гидов, появилось это гадкое словечко. Не иначе, перекочевало сюда Одиссеем после многолетнего путешествия, — как образец коллекции Гуччи 2002 года добирается до какого‑нибудь Саратова в году 2013–м — из речи специалистов по рекламе. То есть, это я Мустафу заразил, понял я, и решил, что злиться не на кого. Как ни странно, злиться вообще ни на кого не получалось — и это все, отдавал я должное, благодаря Анталии. Место это настолько пропитано солнцем, солью, и безмятежностью, что я рекомендую поездки сюда людям, потерявшим родных и близких. Таким, например, как я. И хотя поездка моя намечалась в некотором роде служебной — я составлял путеводители для компании, организовавшей тур, — но и, в каком‑то смысле, должна была стать оздоровительной. Потому что я и был одним из тех, кто потерял близких. Точнее, близкую. Я потер глаза, их пекло. Над морем поднималось солнце, пока еще ласковое. Как молодая жена в начале брака, оно обещало лишь удовольствия. До изнуряющего зноя оставалось еще часа три. Именно поэтому группа и выезжала из отеля так рано. Туристы не должны были понять, что именно им предстоит, а когда сообразят, будет уже слишком поздно возвращаться в отель. Да и вообще — все поздно. Здесь, если вы отдали деньги, они к вам уже никогда не вернутся. Добро пожаловать в Турцию.
Солнце приподнялось еще на пару сантиметров, я почувствовал, как нагревается стекло, в которое уперся лбом. Виски болели. У соседнего отеля бегали люди в черных брюках и белоснежных рубашках. Судя по приличной, выглаженной и аккуратной одежде, речь шла об обслуживающем персонале. Что случилось, справился я у официанта отеля, занесшего чемодан в автобус. О, в соседнем отеле ночью произошла трагедия, сказал он. Какой‑то псих располосовал горло девчонке лет четырнадцати. От уха до уха. Нет, никакого насилия, умерла девственницей. Если, конечно, она еще ей была до этого всего… Нынче такие детишки пошли. Просто взмах, и голова почти отделена от тела. Да с нее кровь стекла быстрее, чем за минуту. Пошла на подростковую дискотеку и вот тебе. А все кусты, их на территории отеля должно быть поменьше. Вот у них в гостинице… Я закрыл глаза, притворился, что сплю. Служащий с огорчением замолк и удалился. За прошедшие сутки я спал, в общей сложности, час. Сначала была бессонная ночь в Кишиневе. С битьем посуды, дикими выкриками, тысячей лицемерных обвинений, из которых едва ли не половина придумана, чтобы уйти от обвинений в свой адрес, — контратаки, минные поля, засадные полки, обманные маневры… как все это напоминает войну! — потом такси до аэропорта. Думал отоспаться на заднем сидении, но куда там. В нашей дыре разговор по душам входит в сумму оплаты любой услуги. Да и услуг здесь нет! Они оказывают вам одолжение, все: таксисты, парикмахеры, сантехники, официанты, политики, чиновники, проститутки. Все они словно бы дарят тебе помощь! А что немного денег перекочует в их карманы из твоих… так это мелочь, пустяк, дружеская услуга, ничего не значит! Соответственно, никто и никогда не несет здесь ответственности за то, что делает. Наверное,
