Читаем онлайн «Полный курс русской истории: в одной книге» 2 cтраница

ранний, с IX по XII век, когда на Руси существовал один единовластный князь, передающий власть сыновьям; междоусобный (с XII века и по конец монголо-татарского ига), когда князья активно боролись друг с другом и тем ослабляли государство, пока оно не стало легкой добычей для восточного хищника и не было вынуждено провести несколько столетий под властью чужеземцев; период нового единовластия при Иване III и Иване IV (Грозном); период Смуты, когда снова начались междоусобицы и борьба за власть, что едва не закончилось новым завоеванием, но уже с Запада; и последний период восстановления единовластия при Алексее Михайловиче и Петре Великом, завершившийся созданием мощной Российской империи. Татищев видел русскую историю как постоянную смену единовластия и смуты (усобицы). Когда власть была способна объединить страну, государство развивалось и крепло, когда не была способна – дело шло к распаду и национальной трагедии. Но при жизни Татищев не увидел свои труды опубликованными: первый том его «Истории» вышел лишь через двадцать лет после его смерти, а последний – и вовсе через пятьдесят лет.

Гораздо больше повезло другому русскому историку, Николаю Михайловичу Карамзину (1766–1826).

Начавший свою жизнь как литератор, Карамзин увлекся русской историей и полностью посвятил себя музе Клио. За четырнадцать лет он написал и выпустил в свет двенадцать томов «Истории государства Российского». Карамзину довелось работать в различных архивах, изучить многочисленные древние тексты. Обладая живописным стилем, он сумел приблизить историю к пониманию образованных людей своего времени. Однако Карамзин при всей своей усидчивости и литературном таланте был, конечно, не ученым, а превосходным популяризатором истории. Свою историю он разбил на три больших периода – Древнейший (от Рюрика до Ивана III), Средний (Ивана III до Петра I), Новый (от Петра I до Александра I). У него получилось сугубо патриотическое сочинение. Карамзин не жалел красок, чтобы преподать читающей публике мысль, что только самодержавное правление позволило России с древнейших времен состояться как сильное и культурное государство, что любое нарушение самовластия ведет к несчастьям и бедам, поскольку противоречит самому духу русского народа. Притянутые буквально за уши выводы Карамзина ничуть не смущали лучшие умы того времени. Карамзиным буквально зачитывались… Увы, историческое сочинение по виду, его «История» была по сути новым летописанием в угоду царствующим монархам.

Первым настоящим историком, то есть не дилетантом, стал для науки Сергей Михайлович Соловьев (1820–1879). Долгие годы он работал над трудом всей своей жизни – «История России с древнейших времен» в 29 томах. Именно по этому его труду наши современники и знают Соловьева, хотя он оставил и менее масштабные, но важные для историков публикации – «Об отношении Новгорода к великим князьям», «История отношений между русскими князьями Рюрикова дома», – а к двухсотлетию со дня рождения Петра ввел «Публичные чтения о Петре Великом». Считая Петра Великого наиболее важной фигурой в русской истории, он был убежден, что только благодаря его правлению России удалось вернуться в ряды европейских держав и возродить былую славу. Соловьев был убежденным государственником, человеком с имперским сознанием, но, тем не менее, он был ученым-историком. Благодаря его трудам история из собрания старинных сюжетов для назидания и поучения потомству превратилась в науку, ибо Соловьев призывал историков не просто освещать события старины глубокой, а соотносить эти события и выводить их из природы, внутри которой живет человек, природы племени, к которому он принадлежит, и природы влияний, которые оказывают на него соседние народы. То есть он первым из русских предложил рассматривать исторические события, исходя из условий, предпосылок и причин событий. Очень сдержанный в оценках, он старался максимально устранить в своих сочинениях личный элемент, хотя иногда, комментируя события древности, не мог не высказать собственной точки зрения. В своей многотомной Истории он стремился использовать максимальное количество известных ему источников, среди которых были и древние акты, и летописи, и зарубежные хроники, и заметки путешественников, посетивших его родину. Но он не пытался анализировать разночтение в документах, просто выбирая из них те, которые наиболее полно давали картину происходившего. Автоматически исключались тексты, отражавшие нелестную для московских князей характеристику, не было и скрупулезного текстологического исследования.

А что вы хотите?!

Для России наука история только еще начиналась. И началась она по-настоящему именно с Соловьева. Василий Осипович Ключевский (1841–1911), трудам которого посвящена эта книга, был его учеником. Ключевский рос уже совсем в другой атмосфере, нежели его учитель, история была для него не назиданием потомкам и не приятным чтением, а наукой. В его время уже велись публичные диспуты,