Аня Бутенко
Лучший день!
— Ну мама, — разочарованно протянула малютка-аликорн, легонько топнув копытцем по полу. — Я не хочу идти в этот детский садик, пожалуйста! Там скучно и плохие пони.
Мама малютки — белоснежная крылатая единорог с роскошной голубой гривой — сидела за столом, полностью заваленным ценными бумагами, пакетиками из-под растворимого кофе и испорченными шариковыми ручками. Чашка с кофе летала в розоватом магическом облачке, то и дело проливаясь на документы. Вид у кобылицы был усталый и нервный. Было заметно, что ей некогда спать, нормально питаться и общаться со своей дочерью.
— Ага, конечно, доченька, сейчас тётя Санрайз тебя проводит, — пробормотала старшая аликорн, отхлёбывая горячий напиток из кружки. — Смотри там, веди себя хорошо…
— Ма-а-а-ма! — всхлипнула кобылка, утирая выступившие слёзы. — Я туда больше ни за что, ни за что не пойду! Я не хочу в садик, ходи туда сама!
— Обязательно, чудо моё, всенепременно… Санрайз, ты где там? — гаркнула мать поняшки, нечаянно зацепив копытом пенал с карандашами, который, естественно, опрокинулся. Нагнувшись, кобылица начала подбирать рассыпанные канцтовары, как вдруг зашипела от боли — кофе, до сих пор спокойно висевший в магической хватке, тонкой струйкой начал проливаться прямо на шею аликорн, отчего она выпустила все карандаши и схватилась за обожжённое место. — САНРАЙЗ!!!
Санрайз пришла через две секунды, неся за собой по воздуху аптечку и тёплое шерстяное пальто. Тётя Санрайз была огромнейшей единорожкой, настолько толстой, что даже почти не пролезала в двери. Вручив кобылке пальто и достав из аптечки бинт и мазь от ожогов, тётя с величайшим трудом протиснулась сквозь узкий дверной проём, поспешив к пострадавшей. Закончив мазать шею взрослой аликорн целительной мазью и наложив бинт, пони-единорог без слов подхватила маленькую принцессу и начала закутывать её в свитера, пальто и шарфы, несмотря на то, что поняша отчаянно сопротивлялась.
— Тётечка, ну сейчас же лето, — молила кобылка, стараясь вырваться из стальной хватки Санрайз, но молчаливая тётя уже закончила «паковать» племянницу и уже вела её к роскошной королевской карете, достаточно большой, чтобы дородная единорожица могла в ней уместиться.
* * *
— Пожалуйста, ну посидите хоть пять минут спокойно! Никакого воспитания! — белая аликорн с красной гривой и голубыми глазами обречённо махнула копытом в сторону кучки жеребят, что стояли перед ней, скромно опустив глаза. — Вот почему Селестия никогда не шумит и не капризничает?
Все малыши повернулись в сторону кобылки, что сидела чуть поодаль от всех, робко ковыряясь в песочнице, возводя песчаный замок.
— Вот именно поэтому у неё нет друзей, — прошептал тёмно-серый единорожек своей подруге, чёрной пони-оборотню. Та хихикнула, согласно кивнув головой: её грязно-белая грива была похожа на паутину, которую заплели в множество косичек и украсили ярко-голубыми заколками.
Поняв, что жеребята её уже не слушают, воспитательница обречённо вздохнула и прикрыла копытом лицо. Малыши уже вовсю шумели, кто-то даже успел споткнуться и поцарапать коленку. Маленькая Тия не принимала в этом веселье никакого участия — у её дворца появлялся второй этаж. Единорожек и его подруга-чейнджлинг пошли к юной строительнице с явным намерением разломать хрупкую постройку.
— Привет, Тия, — начал серый жеребчик, залезая в песочницу и присматриваясь к замку, ища место, ударив куда он точно разрушит дворец. — Что это ты такое лепишь?
— Похоже на помойку, — поддакнула чейнджлинг, усаживаясь рядом с белой кобылкой. — Здесь не будут жить даже муравьи.
— Муравьи не живут в песочных замках, — сказала Селестия. Она уже привыкла к постоянным нападкам в свою сторону, кроме того, такое незнание устройства жизни муравьёв порядком её бесило. — Они строят муравейники, которые нужно оберегать, так как муравьи — это незаменимое звено в цепи экосистемы.
— Да неужели? — язвительно протянула чёрная пони, поднимая переднюю ногу. — Тогда ты не будешь против, если мы немного подправим твой особнячок? — украшенное сетью мелких дырочек копыто опустилось прямо на самую высокую башню дворца, сминая и уничтожая её. — Смотри, так же гораздо интереснее!
— Ага, — согласился единорожек, поднимаясь на задние ноги и обрушивая передние на постройку. Песок брызнул в разные стороны, а первый этаж чудом уцелел. — Ты все равно ничего не умеешь, только портишь. У тебя, Селленька, копыта из крупа растут, — на этих словах задиры весело рассмеялись. Белая пони уже едва сдерживала слёзы, но разреветься по-настоящему ей мешало присутствие этих двоих — всю жизнь потом будут плаксой дразнить.
— Эй!
Забияки резко прекратили смеяться и начали оглядываться, ища крикуна. Сморгнув слезинку, маленькая аликорн поглядела по сторонам, но никого заинтересованного в
