Читаем онлайн «Легионы просят огня» 13 cтраница

представление…

— А мне нравится, — говорит Арминий. — Видимо, у меня плохой вкус, легат. Простите. Но мне нравится фокусник. Ничего не могу с собой поделать. Это, наверное, потому что я варвар, да?

Лицо Гортензия мгновенно становится кислым. Стручок складывает тонкие губы, еще раз — словно не может отыскать для них нужного положения…

— Увидимся, легат, — говорю я.

* * *

Фокусы — развлечение для толпы. Для охлоса. Для варваров.

Глотание зажженного факела. Исчезновение монеты. Распутывание цепей и веревок…

Свет факелов падает на мозаичный пол. Изгибается. Плывет.

Германцы кричат и хлопают в ладоши.

…Однорукого убийцу искали по всей Германии, но не нашли. И пока варвар на свободе, тот, кто заманил моего брата в ловушку — остается безнаказанным.

Луций встречался в лесной деревеньке с неким германцем. И — умер. Его людей перебили всех до единого. Но у меня нет ключа к этой загадке. Я не знаю, что делать дальше…

— Я могу помочь, — говорит Арминий.

Поднимаю голову и неожиданно вспоминаю слова Нумония. Похож ли царь херусков на акулу? Пожалуй… когда так скалится.

— Но вот хочешь ли ты этого? — спрашивает Арминий, скалясь, как белозубая акула.

— Хороший вопрос. Почему ты спрашиваешь?

— Из любопытства. Многое становится отвратительным, если подойти к этому слишком близко. Самая прекрасная бабочка вблизи выглядит отвратительным чудовищем. Ты не боишься, Гай?

— Боюсь?

«Что мы знаем о самых близких нам людях?» — спросил Август, прежде чем отправить меня в Германию.

Царь херусков смотрит на меня. В зрачках мерцают огни факелов, которыми жонглирует фокусник.

Они летят вверх и вниз, крутятся и вспыхивают.

Арминий улыбается.

— Твой брат вел записи, Гай. Пару раз я заставал его за работой. Мы были друзьями, но он все равно закрывал эту… — он щелкает пальцами, — деревянную штуку для бумаг…

— Кодекс, — говорю я.

Интересно.

— Остались мелочи. — я с трудом растягиваю губы в улыбке. — Узнать, где Луций хранил свои записи — и прочитать. Всего — навсего, друг мой Арминий, царь херусков, варвар.

Он поднимает брови. И смеется:

— Ну, это просто, друг мой Гай.

— Да? — я чувствую, как холод вползает между лопаток. Озноб в затылке. Предчувствие.

— Думаю, если бы я делал записи — как делал твой брат — я бы держал их поближе к себе. Но не так близко, чтобы их мог прочитать любой идиот.

Только — особенный идиот?

— Смешно, — говорю я.

— Смешно, — соглашается Арминий. Огненная струя прорастает в его зрачках — я чувствую запах горючей жидкости. Гулкий хлопок, крики германцев. Дешевый старый фокус с выдыханием пламени…

Мой умный старший брат, думаю я.

Мой мертвый старший брат.

Арминий ждет. Я говорю:

— Слушай, тебе что, действительно понравился фокусник?

Глава 2. Архив Луция

Белесая хмарь нависла над лесом. Ветхими краями, похожими на лохмотья прокаженного, закрыла она подступы к чаще.

Командир разведки Восемнадцатого легиона, декурион всадников Марк Скавр поднял руку — стой. Натянул поводья. Жеребец по кличке Сомик переступил с ноги на ногу, фыркнул возмущенно. Позади затих глухой стук копыт.

Туман.

Смутно темнеющие стволы сосен. Тишина. Белая пелена поглощала и искажала звуки. Позади едва слышно звякнули пластины на чьей‑то броне.

Марк покачал головой. Германский лес — другой. Он мало похож на италийский, к которому привык декурион, но нечто общее у них все же есть — голос. Древний, тягучий, ужасающий в своей мощи голос леса.

Он глухо рокочет на грани слышимости. И еще звуки, насторожился Марк. Птицы? Воробьи? В лесу?! Нет, не воробьи…

Гемы, понял декурион. Они рядом, подают друг другу сигнал.

Огромные сосны уходили вверх, где‑то там, далеко от земли, втыкаясь верхушками в небесный свод. Голос леса глухо нашептывал:

«Марк… Марк… вернись, Марк…»

Декурион перекинул ногу через седло, спрыгнул с коня. Покачнулся, выпрямился. От долгой езды все тело ныло.

— Дальше пешком, — сказал он. Всадники переглянулись.

— Ты уверен, командир? — Галлий почесал нос.

— Уверен. Стаскивайте свои задницы, лентяи.

Марк медленно вытянул из ножен меч — настоящую спату, хорошую, галльскую.

И очень дорогую. Хотя все, что помогает дожить до старости, стоит своих денег…

На ветеранскую премию можно купить шесть — восемь югеров земли. Завести рабов, построить дом, пахать землю, сажать пшеницу и жить в трудах, как подобает настоящему римлянину. И для этого всего — навсего надо: прослужить двадцать лет. Шестнадцать — солдатом, четыре года — в отряде ветеранов, затем выйти на покой с почетом. Может быть, даже жениться… завести детей. Стать счастливым, наконец!

На что мои шансы, подумал Марк едко, стремятся к нулю. «Мне все чаще кажется, что эту зиму я не переживу. Только не в Германии…»

Затаившийся кашель жжет в груди, словно уксус.

— Марк! — окликнули его. — Там… слышишь?

Далекий

Конец ознакомительного отрывка

Купить и читать книгу!