Читаем онлайн «Нить неизбежности» 2 cтраница

Вот за одну только мысль о том, чтобы когда-нибудь покинуть пределы ласковой отчизны, можно легко получить в утренний кофий щепоть чего-нибудь такого, от чего сердечный приступ или заворот кишок. Славно — если совсем прижмёт, незачем руки на себя накладывать — знающие люди позаботятся, учтут прошлые заслуги перед отечеством.

— Поручик Соболь. — Полковник стояла перед ним чуть ли не навытяжку, и на глаза её наворачивалась тягучая нитроглицериновая слеза. — Если захотите вернуться в строй, напишите рапорт на моё имя. Я постараюсь…

— А вот это вряд ли.

Умение молчать — учебная дисциплина № 3 после боевой подготовки и Устава Спецкорпуса. Ороговелости на кулаках никогда не рассосутся, и застарелая мозоль на указательном пальце правой руки останется навсегда. Разница между Превосходительством и Высокопревосходительством определяется количеством орлов на погонах и их размерами, что никак не противоречит принципам Соборности. Язык сразу же присыхает к нёбу, как только заходит речь о чём-нибудь из списка на шесть листов — подписка о неразглашении. А насчёт вернуться — это действительно вряд ли. Лучше уж здесь всю жизнь пролежать — по двадцать пять за сутки, не считая трёхразового питания, от которого хоть и с трудом, но отбиться можно, чтоб его…

Вокруг шелестели джунгли и щебетали попугаи, в общество которых затесалось несколько придурковатых чаек. Нужно было идти вперёд, с целью реализации какого-то национального интереса верховного командования. С каждым шагом листва над головой становилась всё гуще, а почва под ногами — всё ненадёжней и податливей. Но это ещё не сон… Сон начнётся после того, как ноги провалятся в густую чёрную жижу, а воистину спящим можно считать себя, лишь когда болотная вонь станет на уровне глаз и будет всё равно — дышать или смотреть. Интересно, каково здесь было бы идти строевым? Ать-два! Соловей, соловей, пташечка! Эх!

— …азимут 106, — булькает рация, пристроенная к поясу.

А вот это уже не сон — это просто бред какой-то. Посреди тухлого болота растёт сосна, от которой изо всех сил пахнет Родиной, — значит, это гуманитарная операция по спасению отечественных зелёных насаждений, которым угрожает деградация и гибель, связанная с невозможностью укорениться в земле басурманской. А вот теперь следует закрыть глаза, поскольку заранее известно, что за украшения появятся через мгновение на этих разлапистых ветвях. И почему азимут 106, а не 108, например? Тут куда ни иди, а всё равно на это дерево напорешься. Может, кому другому берёза милей, а отставного поручика Онисима Соболя так и тянет на сосну — может, на ней висеть удобнее? Но пробовать пока чего-то не хочется. Вон они — все восемнадцать. Висят и весело моргают, и у каждого на лице написано неутолимое желание услужить национальным интересам. И глаза закрывать бесполезно — они и так уже закрыты неоднократно.

— Поручик Соболь!

Это ещё кто? Кто смеет тревожить прославленного ветерана, когда душа его погрузилась в привычную жуть? Кто смеет…

— Да очнись ты!

Голос женский, но привык командовать, причём явно не только в пределах кухни. Кстати, пока тепло, можно отсюда вообще не уходить — плату-то только за вход берут, а если здесь и переночевать, считай, четвертак заработал. Кстати, щебет куда-то исчез — только волна шелестит, и чайки орут, твари…

— Поручик!

А вот это уже лишнее. Если сон начинает вести себя слишком вызывающе, надо сделать над собой усилие — подняться, добежать до того места, откуда шелестит, а потом окунуться в эти навязчиво нежные волны, в молчаливую утробу этой густой синевы.

— Глаза открой — споткнёшься. — Оказалось, что на том месте, где совсем недавно расслаблялись щебечущие красотки, теперь стоит сама полковник Кедрач в чёрном купальнике и без погон. — Ты что — решил весь остаток жизни проспать?

— Азимут 108. — Когда не знаешь, что ответить, следует ляпнуть что попало. — Перебежками до шестой сосны в двенадцатом ряду.

— Прекрати юродствовать!

— Ах, если б мог я быть блажен, то предавался бы блаженству. — Он медленно поднялся, намереваясь добрести-таки до шелеста волн, чтобы погрузиться в прохладную солёную тишину, но на плечо легла маленькая твёрдая ладонь.

— Поручик. — Теперь её голос звучал из-за спины. — Сегодня в 18:00 жду вас в уездной комендатуре. Форма одежды произвольная.

— В плавках можно?

— Это — как минимум.

Она исчезла вместе с голосом, и тащиться к воде сразу же расхотелось. И какой, спрашивается, леший её сюда принёс… Случись война, он был бы только рад геройски погибнуть, но такого роскошного повода для возвращения в строй не предвиделось. Впрочем, Спецкорпус Тайной Канцелярии всегда находится в состоянии войны, так что, может, и вправду стоит прервать затянувшийся отпуск. Сегодня в 18:00. Похоже, бывшее начальство в самом деле знает его лучше, чем он сам. Полковник Дина явилась сюда именно сегодня, когда он впервые за три последних года почувствовал, что