Читаем онлайн «Утренние прогулки» 3 cтраница
- 12345 . . . последняя (44) »
Зато целый день она рисовала бы цветы или кукол. И таких людей, говорила она, которым интересно делать любые уроки, не бывает. Это так она думает. Поэтому я, значит, большой притвора: тоже учусь, как и она, из-под палки и только притворяюсь, что мне самому все интересно.
Я ей пробовал доказывать, что не притворяюсь. Что мне интересно любое занятие, кроме музыки. Как сажусь что-нибудь делать, так и появляется удовольствие. Я даже два раза дома мыл пол — и то с удовольствием. Но Галя так и не поверила тогда. Она только повторяла:
— Ну и притвора! Ну и притвора!
* * *
Не успел начаться второй урок, а мне уже прислали записку:«Уговор дороже денег. Г. А.».Я оглянулся на Гришу Алексеенко и кивнул. Но через пять минут он прислал новую записку:
«Промедление смерти подобно. Г. А.».Это был урок математики. В перемену после урока я должен был выполнить ужасную вещь. Когда я первый раз увидел учителя Игоря Павловича, я подумал: «Во великан! Мне бы таким быть!» Он широкоплечий, с большими руками, ходит огромными шагами по классу и диктует зычным басом свои математические правила. Однажды мы втроем открывали дверь школы рано утром и не могли открыть, потому что она примерзла. А Игорь Павлович подошел к двери, спокойно взялся за ручку левой рукой, чуть-чуть дернул — и дверь отскочила с огромной скоростью. Позавчера я поспорил с Гришей Алексеенко, что космический корабль может лететь с любой скоростью, с какой захочет, лишь бы изобрели специальное ракетное топливо. А Гриша говорил, что быстрей, чем летит свет, ничто в мире лететь не может. А я точно где-то читал, что космонавты развивали скорость больше скорости света. Только я читал, оказывается, научно-фантастический рассказ. Он хоть и научный, но еще больше фантастический. То есть в нем можно фантазировать как угодно. А Гриша поднялся к своему брату-десятикласснику, взял у него учебник по физике и прочитал мне все о скорости света. Так я проспорил, и теперь я должен подойти в перемену к Игорю Павловичу и громко сказать ему: — Привет, малышка! — И не симулируй, чтобы у тебя был голос не заикающийся и не хриплый! — еще позавчера предупредил меня Гриша. Сейчас на уроке я еле слушал то, что объяснял Игорь Павлович своим зычным басом. Я представлял, как подойду, скажу ему это самое, а он схватит меня за ухо и потащит по всему коридору, потом по лестнице вниз к директору. Потом вызовут моих родителей. Я-то, когда спорил, был уверен, что прав, потому и согласился на такое условие. Мне было смешно даже представлять, как это Гриша скажет Игорю Павловичу: «Привет, малышка!». Я тогда десять минут подряд хохотал. Недаром говорят: нельзя много смеяться без причины, потом плакать будешь. Урок кончился быстро, как никогда. Игорь Павлович написал на доске домашнее задание и пошел в коридор. Мы тоже все встали, и Гриша сразу подошел ко мне. — Испугался, да? — сказал он. — Так нечестно — сам проспорил, а теперь испугался. — Ничего я не испугался! — разозлился я. А я, если разозлюсь, то мне, и правда, ничего не страшно. И я выбежал в коридор. Игорь Павлович шел уже к лестнице, чтобы спуститься в учительскую. Я побежал ему вдогонку. А Гриша побежал за мной. А за Гришей побежал почти весь наш класс, даже девчонки, потому что все видели, как мы спорили позавчера. Я обогнал Игоря Павловича на лестнице и остановился перед ним. И он тоже передо мной остановился и удивленно на меня посмотрел. — Ты что-нибудь забыл, Коля? — спросил он. У меня вдруг кончился весь воздух от быстрого бега, и я только прошептал: — Да, забыл. И уже хотел придумать что-нибудь такое, будто я и в самом деле забыл. Но тут на лестницу выбежал весь наш класс. Все остановились недалеко от нас и начали на меня смотреть. Игорь Павлович удивленно оглянулся и сказал: — В чем дело, ребята? — Он вам что-то сказать хочет, — пропищал по-дурацки Бабенков. — Ты мне хочешь сказать? — спросил меня Игорь Павлович и посмотрел на меня с огромной высоты. И я стал совсем маленьким и слабым человечком и прошептал: — Я? Нет, я не хочу. — Хочет, хочет! Он позавчера проспорил! — снова прокричал Бабенков, теперь уже своим голосом. И вдруг у меня вырвалось само собой: — Привет, малышка!! Я еще услышал, как Игорь Павлович изумленно кашлянул, а после этого я побежал по лестнице вниз, потом по коридору к боковой запертой двери, она всегда была заперта, потому что это запасной ход на случай пожара. Там, у запертой двери было темно и пусто. Я уткнулся в нее лицом, ни о чем не думал и только повторял: — Что я наделал! Что я наделал! Зазвенел звонок на урок. Я слышал, как все протопали к своим классам. А я все стоял, уткнувшись в холодную дверь, и повторял: — Ну что я наделал! Что я наделал! Вдруг я услышал, что ко мне кто-то подходит. Я еще больше уткнулся в дверь, замолчал и сжался. Я,
- 12345 . . . последняя (44) »