Читаем онлайн «Тлеют угли костров отгоревших…»
- 123 . . . последняя (4) »
Анастасия Акулова Тлеют угли костров отгоревших…
Феникс в золотой клетке
Мне перья дергали из крыл… А я – летала!
Пытались воздух перекрыть… А я – дышала!
Меня пугали – не люби… А я любила!
Пытались памяти лишить… Я – не забыла!
Мне говорили, боль сильна… А я – терпела!
Не смей врагов своих жалеть! А я – жалела!
Меня опять сбивали с ног… Но я вставала!
Мне говорили: не найдешь!.. Но я искала!
Твердили все: и не мечтай!.. А я мечтала!
И если даже рухнет мир… Начну с начала!
Глава 1
Настя, Настася, Настенька… она была многим знакома в своём селе, в Рогатине. Дочь священника. Милая, весёлая девочка, с золотыми, поначалу, волосами, большими, искрящимися зелёными глазками, переливчатыми, словно воды родных земель, и мелкими детскими веснушками на аккуратненьком носике. Она на всё и на всех смотрела с доброй шуткой. Жили, как говориться, не тужили особо – привычный, счастливый славянский быт и детство, её детство, наполненное запахами нетронутых лесов, зелёных, поросших высокой травою лугов, вспашенных полей и звука церковных колоколов. И сколько лет, сколько зим провела в сеем счастии – неведомо. В холодные зимние ночи грела тёплая печка и мамины объятия. – А что страшнее урагана, мама? – тихим голоском спросила девчушка, сжавшись в калачик, – Мне подружки сказывали про ужас какой-то… мол, появляется неоткуда, исчезает в никуда, лишь смерти и пожарища за собой неся… ей богу, толи сказка, толи нечисть какая, толи ветер неведомый… Испуганно смотрела на мать, ища ответа. Та, горько вздохнула, поплотнее укутывая дочь в одеяло. – То татары, дитё моё, – ответила она, – давно уж не наведывались, слава Богу! Благословен Господь! О, не знать бы и впредь от них тех печалей! Девочка испугалась, но мама её успокоила. Всё хорошо… Село жило своей жизнью, словно отдельно от других. А годы текли, так быстро, как песок сквозь пальцы… И вот ей уже шестнадцать. Мать охала и с каждым днём всё больше суетилась: мол, пора б и замуж, девица на выданье! В претендентах недостатка не было. Все хорошего положения, не бедные, не богачи, приятной внешности и так далее… но Насте хотелось ещё немного побыть свободной, весёлой. Незнающим забот ребёнком… Ведь забот у замужней славянки много: работать, убирать по дому, готовить, терпеть превосходство мужика, а главное, нарожать не меньше пятерых детей и вырастить их. Всё это жило для неё в далёком будущем. – Мам, пойми, дело не в нём, я… – Начала было она, прогуливаясь с матерью по тропинке к церкви. – Да понятно, что не в нём, – разгорячилась та, укоризненно поглядывая на дочь, – это же ты отказываешься выходить замуж! И это уже который случай… тебе шестнадцать лет, ты уже почти женщина (по старым меркам)! Настя тяжело вздохнула. Нет, наверно, этот разговор бесполезен. – Ты меня не слышишь… – тихо подытожила она. Откуда-то со стороны раздался крик… нет, даже вопль, полный ужаса и отчаяния. Из-за кустов выпрыгнула Нина, её подруга, вся всклоченная, словно лошадь на дыбах, с искривлённым от страха лицом. – Там… там! – Промямлила она, дрожа, как в судороге. – Что? – Помертвев, спросила мама. Настася застыла, как соляной столб. Что случилось?! Нина едва дышала, захлёбываясь слезами в конвульсиях. – Там татары! Настя… твой отец… его… – Что с ним? – Хором воскликнула она и мама. Видимо, не в силах сказать ни слова, Нина, в немом ужасе указала на дома рядом с церковью. Огонь был так высок, как деревья… Ужас, боль, стоны, крики, в душе – пустота невосполнимая, безнадёжная, как смерть… Чья-то холодная, мягкая рука схватила её за запястье и потащила куда-то. Было слышно лишь: – В лес! Быстрее, быстрее!.. И побежали сломя голову вдаль, не разбирая дороги – всё знакомо… Хотелось проснуться и понять, что всё происходящее – лишь кошмар. Но это не сон. Позади слышался незнакомый, противный говор, крики, лязг, топот копыт, чуялся удушливый запах гари… Тут кто-то резко и грубо остановил на бегу, ухватив за волосы. На неё смотрел, хищно скалясь, татарин. Не выдержав, Настя плюнула прямо в его мерзкую рожу. Татарин в ярости так хлестнул её по лицу, что если бы он всё ещё не держал её, словно в тисках, она бы опрокинулась навзничь. Второй, так же схватил её маму и… вонзил в неё саблю по самую рукоять. Дикий вопль эхом прошёлся по старому лесу. – МАМА!!! В глазах помутнело. Этого не может быть… Невозможно! Всё было так хорошо ещё час назад!.. Мир померк в холодной, беспросветной тьме, из которой, казалось бы, нет возврата…Глава 2
Всё остальное – как в дымке. Как продали в крымский дворец, как притащили с другими полонянками сюда, на этот корабль, как заперли в этой тесной каюте – всё в- 123 . . . последняя (4) »