Читаем онлайн «Путешествие по Крыму»
- 1
Михаил Афанасьевич Булгаков Путешествие по Крыму
Хвала тебе, Ай-Петри великан, В одежде царственной из сосен! Взошел сегодня на твой мощный стан Штабс-капитан в отставке Просин! Из какого-то рассказа
НЕВРАСТЕНИЯ ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Улицы начинают казаться слишком пыльными. В трамвае сесть нельзя — почему так мало трамваев? Целый день мучительно хочется пива, а когда доберешься до него, в нёбо вонзается воблина кость и, оказывается, пиво никому не нужно. Теплое, в голове встает болотный туман, и хочется не моченого гороху, а ехать под Москву в Покровское-Стрешнево. Но на Страстной площади, как волки, воют наглецы с букетами, похожими на конские хвосты. На службе придираются: секретарь — примазавшаяся личность в треснувшем пенсне — невыносим[1]. Нельзя же в течение двух лет без отдыха созерцать секретарский лик! Сослуживцы, людишки себе на уме, явные мещане, несмотря на портреты вождей в петлицах. Домоуправление начинает какие-то асфальтовые фокусы, и мало того, что разворотило весь двор, но еще на это требует денег. На общие собрания идти не хочется, а в «Аквариуме» какой-то дьявол в светлых трусиках ходил по проволоке, и юродство его раздражает до невралгии. Словом, когда человек в Москве начинает лезть на стену, значит, он доспел, и ему, кто бы он ни был — бухгалтер ли, журналист или рабочий, — ему надо ехать в Крым. В какое именно место Крыма?КОКТЕБЕЛЬСКАЯ ЗАГАДКА
— Натурально, в Коктебель, — не задумываясь, ответил приятель. — Воздух там, солнце, горы, море, пляж, камни. Карадаг, красота! В эту ночь мне приснился Коктебель, а моя мансарда на Пречистенке показалась мне душной, полной жирных, несколько в изумруд отливающих мух. — Я еду в Коктебель, — сказал я второму приятелю. — Я знаю, что вы человек недалекий, — ответил тот, закуривая мою папиросу. — Объяснитесь? — Нечего и объясняться. От ветру сдохнете. — Какого ветру? — Весь июль и август дует, как в форточку. Зунд. Ушел я от него. — Я в Коктебель хочу ехать, — неуверенно сказал я третьему и прибавил: — Только прошу меня не оскорблять, я этого не позволю. Посмотрел он удивленно и ответил так: — Счастливец! Море, воздух, солнце... — Знаю. Только вот ветер — зунд. — Кто сказал? — Катошихин. — Да ведь он же дурак! Он дальше Малаховки от Москвы не отъезжал. Зунд — такого и ветра нет. — Ну, хорошо. Дама сказала: — Дует, но только в августе. Июль — прелесть. И сейчас же после нее сказал мужчина: — Ветер в июне — это верно, а июль—август будете как в раю. — А, черт вас всех возьми! — Никого ты не слушай, — сказала моя жена[2], — ты издергался, тебе нужен отдых... Я отправился на Кузнецкий мост и купил книжку в ядовито-синем переплете с золотым словом «Крым» за 1 руб. 50 коп. Я — патентованный городской чудак, скептик и неврастеник — боялся ее читать. «Раз путеводитель, значит, будет хвалить». Дома при опостылевшем свете рабочей лампы раскрыли мы книжечку и увидали на странице 370-й («Крым». Путеводитель. Под общей редакцией президиума Моск. Физио-Терапевтического Общества и т.д. Изд. «Земли и Фабрики») буквально о Коктебеле такое[3]: «Причиной отсутствия зелени является „крымский сирокко", который часто в конце июля и августа начинает дуть неделями в долину, сушит растения, воздух насыщает мелкой пылью, до исступления доводит нервных больных... Беспрерывный ветер, не прекращавшийся в течение 3-х недель, до исступления доводил неврастеников. Нарушались в организме все функции, и больной чувствовал себя хуже, чем до приезда в Коктебель». (В этом месте жена моя заплакала.) «...Отсутствие воды — трагедия курорта, — читал я на стр. 370—371, — колодезная вода соленая, с резким запахом моря...» — Перестань, детка, ты испортишь себе глаза... «...К отрицательным сторонам Коктебеля приходится отнести отсутствие освещения, канализации, гостиниц, магазинов, неудобства сообщения, полное отсутствие медицинской помощи, отсутствие санитарного надзора и дороговизну жизни...» — Довольно! — нервно сказала жена. Дверь открылась. — Вам письмо. В письме было: «Приезжай к нам в Коктебель. Великолепно. Начали купаться. Обед 70 коп[4].». И мы поехали...В СЕВАСТОПОЛЬ!
— Невозможно, — повторял я, и моя голова моталась, как у зарезанного, и стукалась о кузов. Я соображал, хватит ли мне денег? Шел дождь. Извозчик как будто на месте топтался, а Москва ехала назад. Уезжали пивные с красными раками во фраках на стеклах, и серые дома, и глазастые машины хрюкали в сетке дождя. Лежа в пролетке, коленями придерживая мюровскую покупку, я рукой сжимал тощий кошелек с деньгами, видел мысленно зеленое море, вспоминал, не забыл ли я запереть комнату...___________
«1-с» — великолепен. Висел совершенно молочный туман, у каждой двери стоял проводник с фонарем, был до прочтения плацкарты недоступен и величественен, по
Конец ознакомительного отрывка
- 1