Читаем онлайн «Мужчины о счастье» 2 cтраница

и помогают за деньги, мы бесполезны. Наши жёны страдают, жёнам хочется, чтобы на нас можно было положиться. Какое там положиться! Мы ходячие бомбы, хуже того: мы дружелюбны. Это ужасно! Врагов мы приобретаем огромным трудом. Понятие «моё» размыто. Когда в песочнице у нас хотели отобрать лопатку, мы отдавали её без сопротивления: нам было интересно, что построят с её помощью. Как правило, ничего стоящего они не строили.

Вечер закончился грустно. Этой ночью почти никто не бегает в казарму к девочкам. Ну, скажем точнее, бегают не все.

На следующий день занятия интересные, но очень неприятные. Маскировка. Мимикрия. Учимся имитировать несчастье. Тренируемся ходить без улыбки, не смотреть в глаза, при ходьбе не подпрыгивать, не застывать в странных позах, не петь дурными голосами, не брать в дорогу бинокль. Учимся не чувствовать вины. Учимся пить от горя, а не от радости, учимся не смотреть на девушек, не говорить с девушками, не улыбаться им внешне.

Учим ругательства, способы их применения, тренируем базовый набор реакций несчастливых. Кое у кого получается неплохо. Мне даются короткие матерные восклицания, у женщин особенно хорошо со всеобессмысливающими умозаключениями.

А вот фраза «Кто тебе звонил?» покоряется не всем. Что странно, ведь на уровень «Будете за нами!» вышло подавляющее большинство группы. Взявшись за руки, скандируем: «Люди не братья!»

Ещё мы учимся любить песни и фильмы нищих, оставаться недовольными обслуживанием, страдать в пробках, читать чужие письма, учимся не понимать и не хотеть. Девушки учатся давать сложно.

Без этого в мире несчастливых не выжить.

По правилам этого дня мы не должны смеяться до отбоя. Но мы, конечно, смеёмся. Даже майор не выдержал, когда я произносил речь о жизненных задачах. Конечно, мы ничего не имеем против недвижимости и санаторного отдыха. Мы просто очень смешливые.

Вечером грандиозная пьянка! Купались в озере. Чуть не утонула стюардесса из Ужгорода. Но её спасли.

Весь следующий день мы просто разговариваем. Обсуждаем сны, жалуемся на стареющих родителей, рассказываем страшные и смешные истории. Это главный день в году.

Пятую переподготовку подряд не удаётся никого обидеть! Счастливые люди не обижаются. Хотя в высоком искусстве издевательства нам нет равных. Немножко парадокс! Пять лет назад каким-то чудом удалось довести до слёз театрального критика. Но она была из Питера, это не считается.

Синяк на лбу высокой девушки распространился вниз. Теперь она похожа на боевую курицу восьмидесятых. Это не моя странная метафора. Это сама высокая девушка придумала. Она танцует и кричит бессмысленную фразу:

– Боевые курицы восьмидесятых ещё себя покажут!

Потом мы танцуем с ней тоже очень странную румбу. И в остальном ведём себя как зайчики. Мне снится верный пёс, который бежит впереди и предупреждает об опасностях. А я скачу на лошади и куда-то проваливаюсь…

Хорошо, что пьющие девушки умеют хранить тайны.

Как мы ржали на экзаменах! Все отвечали на билеты и читали заготовленные речи. Если вам интересно, могу записать кое-что по памяти. Но только не сегодня. Я произнёс речь о золотом веке. Штофенмахер меня похвалил.

На финальном построении нам зачитывают приказ. Войны опять не будет. Оружие, чтобы уничтожить всех несчастливых, создано. Ведь все настоящие ученые с нами. Но такая победа не будет победой. Ведь счастье – это, простите за пошлость, любовь. А как можно уничтожать тех, кого любишь?

Короче, опять придётся жить хомячком.

Пусть учёные ещё годик подумают.

За воротами части сталкиваюсь нос к носу с женой. Тренировки третьего дня не прошли даром. Выдаю очень правдоподобно:

– Женя, твою мать, что ты тут делаешь?

И тут я замечаю, что жена смотрит на меня растерянно. Она явно не ожидала меня увидеть. У неё за спиной рюкзак и каска. Неужели она тоже?

Штофенмахер строит на плацу новеньких. Сомнений больше нет. Моя жена стоит в неровном строю счастливых людей. Есть над чем подумать.

Роман Сенчин. Покушение на побег

Двое суток шёл скучный, мелкий, совсем осенний дождь. Тучи сгрудились над селом, прикрыли его своими серыми сырыми телами. Берёзы обвисли, улицы опустели и размокли, люди сидели по домам, смотрели в окна. Томились.

Утром на третий день дождь перестал, тучи отплакались и растворились, оставив в небе жидкую хмарь; день был тёплый и душный, от земли поднимался парок, ночью опустился туман.

Ещё через день Михаил Палыч отправился в лес. Он вышел на рассвете, по обильной росе, одетый в изношенную любимую штормовку, резиновые сапоги. Взял с собой острый нож и большое ведро. Решил посмотреть грибы.

Лес был тих и спокоен, казалось, он ещё спал. Трава согнулась, с неё гроздьями на сапоги опадала вода. Михаил Палыч хорошо знал места и сейчас первым делом пошёл в лога, где могли выскочить сухие грузди. Им уже давно бы срок – числа с пятнадцатого июля появляются, а уже вот-вот август. Погоды не было подходящей, всё жара да сушь, а нужны дожди и – самое главное условие – туман.