Читаем онлайн «Страхослов (сборник)» 3 cтраница

На лужайке росли желтофиоли и тюльпаны, а под старой каменной стеной, отделявшей сад дедушки и бабушки от церковного двора, цвели бледно-желтые примулы.

День стоял солнечный. По земле протянулись длинные тени, и мимо меня пробежали Мелочи, думая, что я не вижу их, – быстроногие, наглые как крысы, они метнулись к стене и исчезли.

Я думал, может, мама тоже их увидела. И поэтому попала в аварию. Я представлял себе, как это случилось: вот мама едет на своей голубой машине, а Мелочь, решившая притвориться мячиком, псом, велосипедом или даже маленьким мальчиком, как я, выбегает на дорогу, пританцовывая: она хочет украсть мою маму.

Тогда-то я и заметил дверь. Белую дверь, окованную железом, без звонка, без прорези для писем. Я понял, что дверь старая: дерево под краской пошло трещинами, вздыбилось, вспучилось, как крышка сундука с сокровищами, поднятого со дна морского.

Я отвернулся. Мелочь вернулась, дразнила меня, украдкой выглядывая, чтобы я заметил ее краем глаза. Точно котенок, играющий с клубком: подбежит и отпрянет. Она отпрыгивала всякий раз, как я смотрел в ее сторону. Мелочи не любят, чтобы их видели, они лишь изредка показывались мне, когда я был один, да и то не всегда. Мелочи безлики, конечно, но иногда их можно увидеть. Теперь Мелочь приняла облик маленькой голубой машинки, замершей на пороге, маленькой голубой машинки, в точности такой же, как автомобиль, за рулем которого сидела моя мама, когда разбилась…

Я повернулся. Да, вот она, на ступеньке. Голубая игрушечная машинка. У меня такой не было. Голубая игрушечная машинка у старой белой двери. У меня мурашки побежали по спине. Я шагнул вперед, но маленькая голубая машинка уже исчезла. А дверь была открыта.

Вначале я не знал, что делать. Я понимал, что нельзя входить в дома незнакомцев, но почему-то это место меня притягивало. Может, из-за голубой машинки, облик которой, наверное, приняла какая-то Мелочь.

Я шагнул к двери. Вернее, прыгнул, как зайчик. Вокруг никого не было. Лужайка была пуста. Еще один прыжок. Помню, тогда я подумал, что если запрыгну внутрь, а не войду, то так сумею защититься.

Защититься от чего? Этого я не знал. Но мне часто рассказывали сказки о злых королевах или ведьмах, которые заманивали маленьких детей в свои дома и потом пожирали непрошеных гостей, поглощали их тела и души. Мне говорили, что это всего лишь сказки, выдумки. И в то же время утверждали, что моя мама теперь с ангелами. Но как можно верить в ангелов, думал я, но не верить в чудовищ, ведьм и привидения?

На мне были голубые башмачки. Голубые башмачки с пряжками. Девчачьи башмачки. Это все из-за них, думал я. Из-за них мама ушла. А теперь они привели меня к этому дому и обманом заманили внутрь.

Еще один прыжок – и я уже за порогом. Коридор вымощен каменными плитами, в воздухе стоит какой-то запах – не противный, но непонятный, – запах древности, дерева, камня, дыма, немного похожий на запах в церкви. Что-то в воздухе мягко поблескивало.

Деревянная лестница вела наверх, налево. Голубая машинка устроилась на ступеньке, нахально делая вид, что так и должно быть, словно мгновение назад ее не было снаружи. Помню, такие игрушки выпускала фирма «Матчбокс». Небесно-голубой мини-ровер, в точности как у мамы. И я знал, что если бы я начал играть с этой машинкой, блестящие резиновые колеса оказались бы упругими, как у новой игрушки. Колеса моих старых машинок уже давно сдулись, ведь я играл с ними много лет.

Дверь за моей спиной захлопнулась. Яркий свет пасхального денька потускнел. Я что-то заметил краем глаза – Мелочь, серую и безликую. Я отвернулся, а когда вновь посмотрел на лестницу, голубая машинка уже преодолела половину ступеней. Лестница вела к небольшому арочному окну (как в заставке передачи «Играйка», подумалось мне). Пасхальное небо едва просматривалось за витражом с красными, голубыми, зелеными и коричневыми стеклышками. Я поднялся по узкой винтовой лестнице, и воздух наполнился Мелочами – они купались в разноцветных лучах перед витражом, мерцали, точно китайские фонарики. Это было красиво и почему-то неправильно, но мне совсем не было страшно. Мне не пришло в голову, что меня сюда заманили, как Гензеля и Гретель в пряничный домик, а Кая во дворец Снежной Королевы. Я чувствовал странное воодушевление, точно было в этом старом доме нечто такое, что должен был найти именно я…

Ступени привели меня на площадку у окна, но лестница продолжалась, и я поднялся по ней под крышу дома, на третий этаж. Там я увидел спальню с двумя кроватями, обе аккуратно заправлены. Тут тоже никого не было. В вазе на подоконнике стояли подснежники – из всех цветов мама любила подснежники больше всего, – и мне вспомнился церковный двор, усеянный подснежниками, и сочная трава на могилах. Я задумался, там ли похоронят маму и склонятся ли подснежники над ее головой – скорбные, как мудрые маленькие эльфы. И начнут ли черви-камнееды пожирать высеченную на ее надгробии надпись, чтобы вскоре ее