Читаем онлайн «Стихи не для дам. Русская нецензурная поэзия второй половины XIX века»

Стихи не для дам Русская нецензурная поэзия Второй половины XIX Века

­

­

­­

ИЗДАНИЕ ПОДГОТОВИЛИ

А. РАНЧИН и Н.САПОВ

­­

­­

­

­

­

НАУЧНО ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР

«ЛАДОМИР»

МОСКВА

1994

­­

­

­

­

­­

Художник

Д. Шимилис

Круг «Современника» 1

ЧЕРТОВСКИЕ СРАМОСЛОВЦЫ

«Несколько дней тому назад проводил я от себя петербургских гостей Тургенева и Некрасова, с которыми провел время, начиная с прошлой пятницы <...>. В свободные минуты занимались чернокнижной словесностью, как-то: сочинением «Послания к Лонгинову» и ответа на оное, «Гимна Боткину» и так далее в том же роде. Результатом трудов вышла забавная тетрадь, исполненная сквернословия», — записал А. В. Дружинин в дневнике 31 июля 1854 г.^[1] Плоды визита петербургских гостей в дружининское имение Мариинское сохранились, хотя по ясным причинам до недавнего времени не могли быть — без неизбежных купюр — преданы тиснению (впрочем, печаталось с сокращениями лишь написанное Некрасовым и Тургеневым и, может быть, Дружининым, «Послание к Лонгинову»; «Разговор» Тургенева в случае изъятия непристойных выражений попросту утратил бы всякий смысл, а потому это стихотворение и не издавалось; Дружинин не попал в круг классиков, и его сквернословные сочинения лишь скупо упоминались в научных комментариях...).

Такая участь непристойной поэзии Дружинина, Некрасова, Тургенева была ею заслужена: ни «Послание к Лонгинову» и ответ на оное, ни «Песнь Васиньке» не создавались для того, чтобы быть напечатанными. Чернокнижие трех литераторов журнала «Современник» первой половины 1850-х годов было рассчитано на «подпольное» существование и на первый взгляд вроде бы было предназначено удовлетворять «подпольные» инстинкты. Тем не менее стихотворения, составившие тетрадь «Для Чернокнижных вдохновений», нельзя отнести к порнографическим сочинениям, во множестве писавшимся на протяжении прошлого столетия. Прежде всего, срамное чернокнижие — это лишь одна, потаенная часть «чернокнижной» словесности, бытовавшей в кругу прозаика, переводчика и критика Александра Васильевича Дружинина (1824—1864). Слово «чернокнижие» в своем особенном, принятом среди друзей Александра Васильевича, значении характеризовало не только непристойную словесность, но и просто юмористические и сатирические произведения. Слово восходит к циклу рассказов Дружинина «Сентиментальные путешествия Ивана Чернокнижникова по Петербургским дачам» (1850), фрагменты которого печатались в «Современнике»^[2]. Хотя некоторые читатели, знакомые автора, и обнаруживали в сочинениях этого цикла фривольность, Дружинин нигде не выходил за рамки приличий (да и не мог выйти: на откровенное неприличие обратила бы внимание цензура). Тщетное стремление обделенного женской любовью и благосклонностью героя к эфемерной красавице, влекущее его на скитания и поиски по Петербургу и окрестностям, выстраивает сюжет цикла, составленного из нескольких эпизодов — юмористических или сатирических зарисовок петербургской жизни.

Преемственность названия — «чернокнижие» — свидетельствует об общей шутовской, комической природе и подцензурной дружининской прозы, и непечатных стихотворений, созданных им и друзьями. «Блажен, кто свету не кадит и дерзает хохотать во все горло, когда ему весело! Суровый писатель ученого свойства подобен флюсу, — полнота его односторонняя. Мы с вами никогда не были ходячими флюсами, а оттого нам милы и Прутков, и Матвей Хотинский, и Мильгофер, и Буйнови-дов», — писал Дружинин 25 декабря 1855 года^[3] библиографу «Современника» и автору нецензурных стихов М. Н. Лонгинову^[4], перечисляя в одном ряду, с одной стороны, героев и персонажей «приличных» шутливых, юмористических произведений,—«поэта и мыслителя» Козьму Пруткова, созданного А. К. Толстым и братьями Жемчужниковыми, Буйновидова — героя собственных прозаических сочинений, а с другой — действующих лиц непристойных поэм Лонгинова «Бордельный мальчик» («Мильгофер») и «Матвей Хотинский» (текст этого произведения утрачен).

Написание непристойных стихотворений для их авторов, возможно, было и средством освобождения от собственных комплексов «сексуальной неполноценности». Известна робость Дружинина перед женщинами, неуверенность в себе, в успехе любовных домогательств (свидетельства такого рода