Читаем онлайн «Чтоб знали! [Избранное, 1966–1998]»

МИХАИЛ АРМАЛИНСКИЙ Чтоб знали! [Избранное, 1966–1998]

Михаил Армалинский

 ­

­

­

­

 ­

 ­

Научно-издательский центр

«ЛАДОМИР» Москва

Предисловие

Ольги Воздвиженской

Фото М. Е. В.

На форзаце — рисунок

Михаила Армалинского

© М. И. Армалинский. Рисунок на форзаце, 1989.

© О. Г. Воздвиженская. Предисловие, 2002.

© M. I. P. Company. Фото, тексты, 1998.

ISBN 5-86218-379-5 © НИЦ «Ладомир», 2002.

Репродуцирование (воспроизведение) данного издания любым способом без договора с издательством запрещается 

СОИТИЕ ЛЕНИНГРАДА С МИННЕАПОЛИСОМ, ИЛИ ПРЕОДОЛЕНИЕ НЕСОВПАДЕНИЙ (О сочинениях Михаила Армалинского)

...Думаю что надрыву который Вы почувствовали, характерен не только для русской литературы. Этим я не хочу сказать, что я не русский писатель. Я — интернациональный писатель.

М. Армалинский^[1]

Лучше позже, чем никогда.

Лет пятнадцать назад в отечественном литературоведении возник термин «возвращенная литература». Именно тогда к русскому читателю с запозданием пришли сочинения многих и многих еще живых и уже — увы! — умерших русских писателей, в разное время покинувших СССР. И оказалось, что русская литература есть нечто слегка иное и уж, по крайней мере, существенно большее, чем мы, тогдашние читатели, привыкли о ней думать. И процесс постижения «возвращенной литературы» продолжается, хотя насильственное разделение на патриотов и эмигрантов, слава Богу, уже в прошлом. За рубежами «просторов Родины советской» писатели оказывались (добровольно или не вполне) по внешне разным, но по сути схожим причинам — в поисках свободы, в чем бы она; ни выражалась.

И вот еще одно имя, до сей поры мало знакомое современному россиянину, — Михаил Армалинский, тоже искатель свободы, причем в той сфере, где запреты и слежка особенно привычны и особенно губительны, — в интимной жизни человека.

Сама эта тема для русского читателя также малоизвестна. Не то чтобы «про это» никогда раньше по-русски не писали. Писали, конечно, но чаще тайком, и эти тексты обычно если и печатались, то или мелким шрифтом в примечаниях к посмертным собраниям сочинений, или уж по советской традиции самиздатом. Последний, кустарный способ размножения невольно порождал искажения (что, кстати, весьма затрудняет атрибуцию таких произведений). Потому и книжная серия, очередной том которой отдан произведениям Михаила Армалинского, называется «Русская потаенная литература». Но впервые в этой серии помещаются тексты, вышедшие из-под пера (а также в более поздние годы сошедшие с компьютера) живого и активно работающего автора. Тем не менее его творчество — более четверти века литературных занятий — до настоящего времени оставалось потаенным для России. В отличие от прочих — знаменитых, известных или забытых, но извлеченных из небытия — писателей русского зарубежья, Армалинский как самостоятельный автор почти неизвестен на родине^[2]. К сожалению, в России до сих пор были изданы лишь несколько его рассказов и отрывков из романа, и все эти публикации были, опять же к сожалению, пиратскими. Кроме того, покинув эту страну, Михаил с тех пор ни разу сюда не наведывался и пока что наведываться не собирается, а потому судить о нем надлежит только по написанному им. Потому и знакомство с этим писателем — своего рода «вынужденная переписка».

Стало быть, русскую эротику писали и раньше, и неплохую, и даже очень хорошую, и занимались этим весьма известные в отечественной литературе персонажи — от Пушкина до Лимонова. Но эротические экзерсисы в творчестве классиков и современников — поэтов ли, прозаиков ли — чаще всего оставались явлением периферийным, своего рода «шуткой гения». Единственный русский классик жанра легендарный Иван Барков — личность виртуальная. По вполне очевидным причинам, родная словесность не породила ни своего маркиза де Сада, ни своего Леопольда фон Захер-Мазоха, ни изысканных дам-сочинительниц вроде Анаис Нин или Эмманюэль Арсан. И пожалуй, единственный, кто эту культурную прореху заполняет, — это как раз Михаил Армалинский. Неустанно, в стихах и в прозе, вне литературных школ, не будучи ничьим последователем и не породив учеников, продвигает он в сознание читателей свою тему, свои взгляды, свои убеждения, имеющие для него силу заповедей.

Этот автор принял на себя неблагодарную роль русского эротописца, секс-описателя (или сексо-писателя), а поскольку русская литература всегда литература социальная, общинная,