Читаем онлайн «Танк для Победителя» 3 cтраница
Маруся.
Симпатичная молодая худощавая двадцатилетняя девушка с красивыми белокурыми волосами и синими-синими глазами, с грустной улыбкой на её измождённом от непосильной работы в концлагере лице. В течение года молодой лейтенант, захваченный в плен, исполнял работу смертника-мишени на немецком полигоне со своим экипажем на танке «Т-34». И надо сказать, Бог хранил его, потому что когда горели его собратья-танкисты под огнём очередной немецкой танковой новинки, он и его экипаж выходили непобеждёнными из учебных поединков.
Командовал испытательными боями полковник Штумпф, который, надо сказать, проявлял к ним некоторую благосклонность: их сносно кормили, не били, давали сигареты и алкоголь, и даже доставляли из соседнего концлагеря девушек-славянок.
Так в его жизни и появилась Маруся.
Он вспомнил, как её привели впервые к нему около полугода назад. Тихую, скромную, застенчивую девушку буквально втолкнули к нему в каморку поздно вечером под глумливые смешки здоровущие гориллообразные охранники-эсэсовцы, которые пожелав им на ломаном русском спокойной ночи, удалились.
Когда он посмотрел на неё, она так и сидела на кровати, куда её толкнули эсэсовцы.
Под её платьишком нервно подёргивались в учащённом дыхании холмики грудей, и она, робко посматривая на него, закрывала свои голые коленки жёлтым, явно с чужого плеча, женским коротким платьем.
– Зовут-то тебя как, красавица? – несмело и робко спросил лейтенант и покраснел, заметив, как побагровела от стыда юная девушка.
– Маруся, – робко прошептала молодая красавица и зачем-то добавила, – комсомолка я, Журавлёва Маруся…
– Ну и я комсомолец, – невесело улыбнулся танкист и представился, – Ваней меня звать, Иван Найдёнов я, старший лейтенант Красной Армии, в плену с лета сорок третьего.
– И меня в сорок третьем с Брянщины в плен угнали, – робко и несмело прошептала девушка, – сразу в концлагерь, били много, работать заставляли от рассвета до заката. А вот сейчас комендант лагеря распорядился выбирать из нас самых симпатичных девушек и доставлять в офицерские немецкие бордели. Я вот к вам попала каким-то чудом…
– Ну ладно, не горюй, – попытался успокоить её Найдёнов, – может всё ещё и обойдётся для тебя. Наши, знаешь, как на фронтах жмут, фриц бежит. Кто знает, может и мы доживём до победы? Покормил бы тебя, да нечем, ночь уже, немцы не дают оставлять еду на столе после ужина, порядок у них такой, пунктуальные, сволочи… Ты ложись, не стесняйся, не трону я тебя, я же советский человек, как и ты комсомолец. Ложись давай, я лампу загашу, а сам на лавочке устроюсь.
С этими словами Найдёнов погасил керосиновую лампу и лёг на деревянную лавочку.
– Товарищ Найдёнов, Иван, – оторвал его от тяжёлых раздумий голос девушки, – подойдите ко мне, пожалуйста.
– Ну что тебе, непоседа, не спится? – Иван сел и укоризненно посмотрел на девушку.
– Стыдно признаться и говорить об этом, – робко посмотрела на него молодая комсомолка, – сами понимаете, не было у меня никого, девушка я ещё, не женщина… А чем под эсэсовцем быть, уж лучше вы…Возьмите меня, пожалуйста…
– Ты что это за ерунду городишь? – изумился лейтенант, бывший ещё юношей, но не мужчиной, – Как тебе не стыдно об этом, ты же комсомолка!
– Да, комсомолка, – вымученно как-то согласилась Маруся и попросила в звенящей тишине, – как комсомолка комсомольца прошу, не дайте мне впервые под немца лечь, возьмите меня, прошу вас! Девственность и юность свою я фашистам не дам, не хочу, чтобы надо мной пыхтели гансы и отто, видела сама, как пьяные эсэсы наших девчат у всех на глазах насиловали!
С этими словами девушка застенчиво и неловко сняла своё платье и нижнее девичье бельё и встала перед ним абсолютно нагая и свободная.
Лица Найдёнова неожиданно коснулись побагровевшие от девичьего стыда алые землянички её острых юных грудей.
– Поцелуйте меня, – несмело попросила она, – и любите меня. Только сами, всё сделайте сами, я не представляю, как делается это…
По телу Ивана от головы до самых пят пробежали мурашки и, его словно бы ударило молнией, и какая-то искра словно бы промелькнула между ними. Он робко прикоснулся к обнажённому телу Маруси, которое нервно затрепетало от его неумелого прикосновения.
Внезапно он почувствовал, как Маруся прильнула к нему всем своим жарким телом, шепча: – Так поцелуйте же меня… везде…
Быстро снимая свою одежду, Иван подхватил на руки Марусю и бережно положил её на кровать. В какой-то нежной истоме и неге, отвечая на жаркие поцелуи Ивана, Маруся почувствовала какую-то сладкую боль от проникновения в неё её первого мужчины, который гладил и целовал её набухшие и затвердевшие груди, губы, волосы, глаза. Затем время потеряло какое-либо значение, и она очнулась спустя какое-то время рядом с лежащим мужчиной и поняла, что вот и она стала женщиной.
– Я люблю тебя, – признался ей в самом сокровенном тот, кто стал её первым мужчиной, и крепко, от души, уже не по-товарищески и не по-комсомольски,
Конец ознакомительного отрывка