Читаем онлайн «Этикет следствия (СИ)» 2 cтраница

местные жулики, понимая, каких проблем могут отхватить, притихли. Сенька Шустрый, правда, попытался какого-то кошицкого паныча в карты надуть - но Сеньке свои же быстро пересчитали ребра, и все закончилось вежливыми, хоть и слегка натужными извинениями.

Задержаный закончил писанину. Виктор пробежал глазами корявые строчки - все в порядке, про демонов старательный художник накатал аж три страницы. Даже жуткую картинку на полях изобразил. Есть все основания для передачи дела инквизиторам. Вот и хорошо, хмырь с воза - следаку легче.

- Так как делами с участием потусторонних сил ведает Тайный приказ канцелярии епископа Гнездовского, ваше дело я передам им, - официальным тоном сообщил Виктор задержанному, - их представитель скоро прибудет.

В дверь постучал конвойный. Видимо, инквизитора все-таки добудились глухой ночью.

Виктор в глубине души злорадно хихикнул и отправился передавать дело.

До конца его дежурства оставалась еще уйма времени.

*****

...Ой! Скользко... Развели грязищу, свиньи... Не измазаться бы... Баба опять пилить будет. Послал же Бог женушку! И чего ей не хватает! Я и так с утра до ночи в мастерской, пилю да строгаю, и платят мне хорошо, я же столяр высшего - ик! - мастерства!

Даже господин помощник бургомистра мне - ик! - стол - ик! - заказывал!

Проклятая икота... перейди на Федота... Хы... Не повезло Федоту. С Федота на Якова... Э, нет, на Якова - на меня! - не надо никакой икоты!

Ик!

Вот дрянь.

На Стражу бы не нарваться, они сейчас нервные - жуть. Бдят, чтоб княжь - ик! княжьих гостей не обидели. А и обидели бы! Тоже мне, всякие понаехавшие дороже своих!

Ик!

Ох, не на улице же отливать, где тут какой закоулок? А то стража... Жена тупой пилой распилит, и вообще - я же приличный человек! Не абы кто!

Уф, вот и тупичок, ворота склада какого-то... Никто не увидит. Ик!

Фу, вонища... И темно тут, как в заднице... Сейчас я быстренько... не навернуться бы в эту пакость, набросали всякой дряни... Ой. Ну вот. Упал. Свинью тут, что ли, потрошили?

Потрошили. Свинью.

Иисус-Мария-Иосиф! Господи, спаси, сохрани и помилуй!

Столяр Яков, истошно вопя, на четвереньках отползал от искромсанного трупа, на который только что рухнул, поскользнувшись в луже свежей крови. Луна появилась в просвете туч, и развороченное нутро мертвеца маслянисто заблестело. Распахнутые глаза, казалось, следили за незадачливым пьяницей. Какая-то мелкая тварь - похоже, крыса, до появления пьяного столяра лакомившаяся свежим мясом, забилась в щель под воротами.

Перемежая проклятия и молитвы, Яков попытался встать, но ноги подвели его. Отвести взгляд от блестящих глаз покойника было невозможно.

Столяр уже нечленораздельно выл, не слыша сам себя и все глубже погружаясь в совершенно незнакомый, животный ужас.

Желудок взбунтовался, Яков рефлекторно дернул головой, и только благодаря этому смог больше не смотреть на тело. Все выпитое и съеденное несчастным столяром оказалось на утоптанной земле. Якова мучительно выворачивало, но сейчас он был рад чувствовать хоть что-то, кроме дикого, парализующего страха.

От тошноты Яков слегка опомнился, и снова начал бормотать слова молитвы.

Топота патруля, прибежавшего на крики, столяр не слышал. Его трясло. Так и не поднявшись на ноги, бормоча "Отче наш" и всхлипывая, столяр отползал подальше от кошмарных мертвых глаз.

*****

С передачей дела Виктор управился довольно быстро. Хмырь чуть ли не кинулся на шею инквизитору, горя желанием сотрудничать. Так что у младшего следователя осталась масса времени для своей работы.

Ирония судьбы - избавиться от кучи бумаг, чтобы было время оформить другую кучу.

Виктор аккуратно подшил последний лист обвинительного заключения. Теперь ни один хитроумный адвокат не сможет развалить дело в суде. Выкусите, советники юстиции. Больше бумаги - чище... хм... совесть.

Следователь встал из-за стола, привычно увернулся от светильника, свисавшего с потолка прямо над головой, расправил затекшие плечи и, стараясь ничего не задеть в небольшом кабинете, с удовольствием потянулся.

С первого этажа тянуло упоительным запахом жареной колбасы с чесноком. Видимо, дежурный сержант решил подкрепиться. Виктор непроизвольно сглотнул слюну. Можно было бы спуститься и напроситься на ужин (или завтрак? время-то к рассвету)... Но нечего побираться у сержантов. Не позаботился о себе сам - терпи. Нельзя нижним чинам демонстрировать свои слабости.

Его бывший наставник по учебке, старший следователь Жданович, однажды, хохоча, назвал это "шляхетским гонором".

Что ж, он был прав. Как и в том, что ничего хорошего этот гонор, скорее всего, Виктору не принесет. Но бывший рыцарь Гётской империи не понимал, как можно иначе. Он избавился от приставки "фон" к своей фамилии, но как избавиться от самого себя?

Да и зачем?

Виктор с сожалением представил шкворчащую на сковородке колбасу и решительно уселся обратно на