Читаем онлайн «Точка столкновения. Часть два (СИ)» 3 cтраница

не вызывало. Сознание свыклось с тяжелыми реалиями.

Наконец он вошел в пределы западного Мрачноземья олицетворяющего собой начало Срединных Земель. Эти земли заселенные артэонами давно оттаяли от мрачного проклятия и цвели лесной зеленью. Уже начала себя проявлять Азура, поэтому в лесах то и дело встречались антиазурные антенны - спиралевидные конструкции свыше десяти метров в высоту, от времени покосившиеся и местами покрывшиеся ржавчиной. Эти устройства защищали от выбросов Азуры территорию в несколько квадратных километров вокруг себя. Здесь на западном берегу Андары среди поселений неразвитых артэонов царила тишина и покой. Имелись хорошие дороги, арочные капитальные мосты даже через небольшие речушки, указатели и фонари на перекрестках. В лесах порой встречались какие-то статуи и прочие "проявления искусства" стремящегося к самовыражению от безделья артэонского общества. Ну и естественно поляны для пикников и кемпинга.

Двигаясь вне дорог и направлений напрямую через лесную чащу, порой мечом прорубая себе проход он начал чувствовать неладное. Сначала это было едва уловимо, но постепенно недомогание усиливалось, становилось все хуже и хуже. Поднялся сильный жар, тело целиком стало ломить изнутри. Каждый удар сердца отдавался в голове ударом молотка по мозгу. Обливаясь потом, весь бледный продолжал идти. Уже сталкивавшийся с подобным понимал природу своего недуга, от чего становилось дико страшно. Это были симптомы номакского голода.

Верхний слой питающей его тело номосферы разрушается, душа, уничтожая все изнутри просится наружу. Ему требовалась подпитка номакским эликсиром, которого с собой не было. Тот, кто знал рецепт этого эликсира, тот среди номаков имел власть. Рэвул его естественно не знал, поэтому не мог самостоятельно изготовить, а его номосфера тихо разрушалась, все тело изнутри прожигая болью. Времени почти не осталось, до Армидеи было не дотянуть. Боль, прожигающая тело стала невыносимой, еще сутки агонии и он труп. Сидеть было невозможно, без сил он продолжал двигаться вперед. Его номосфера через тело пыталась насытиться сама, буквально высасывая жизнь из окружающих простых ее форм наполняющих лес. В его приближении трава и цветы чернели, вяли за секунды. Листья высыхали и опадали с деревьев, оставляя лишь голые сухие стволы. Встревоженные лесные птицы разлетались в стороны. Следом за ним среди лесной зелени тянулась мертвая черная полоса из погибших иссушенных растений. Но жизни и тысячи высохших деревьев было недостаточно, чтобы хоть немного насытить номосферу. Неся с собой смерть, осыпаемый самым настоящим осеним листопадом, он продолжал идти, как пассивный вампир, высасывая жизнь из окружающего весеннего леса.

В итоге боль стала невыносимой. Он без сил рухнул посреди лесной глуши. Его глаза помертвели полностью побледнев. Все живое, душистое и зеленое в радиусе нескольких метров от него, погибло, зачахло и почернело. Он кричал от боли, пока контролировал себя. Смирившись с собственной гибелью, ждал спасения от всех мук разом. Казалось, вот и пришел его мучительный конец. Но тут произошло непоправимое. Он услышал женский смех. Это резко привело его в сознание, заставило встрепенуться.

Сначала это напугало его. Он, как и любой номак знал, как без эликсира насытить номосферу. Был один ужасный способ, разработанный еще древними суперномами не желавшими подчиняться Духам. В эпоху рассвета номакского мира самые сильные его представители кровью платили за свою свободу, для Рэвула уподобиться им было полным безумием. Сначала он и думать об этом не хотел. Но боль не отступала, и постепенно темные ужасные мысли пожирали сознание. Он отгонял их от себя, столько сколько мог. "Нет! Нет, не смей. Не думай даже" - со страхом твердил он себе. Его разумная составляющая еще была жива. Но жуткая боль и неописуемый опустошающий голод, безумная жажда быстро разъедали воспаленное сознание. Тонкая светлая прослойка его личности неизбежно сломалась. Что-то щелкнуло в его голове, доведенный болью до отчаяния он перестал отдавать себе отчет в действиях. Как сумасшедший залился безумным смехом. И тут же, как по заранее установленному плану в нем зашевелилась сила Баху переданная через укус в шее. Тело налилось неестественной чрезмерной мощью. Готовое на все, жуткое чудовище которым доведенный болью до отчаяния он стал, поднялось с земли. Движимый чем-то диким неестественным поднявшимся из глубин сущности, как дикий хищник, жаждущий крови он побрел в сторону, откуда донесся смех.

В лесной глуши таилось маленькое озеро. Тихо плещущаяся у берегов вода была покрыта слоем из желтых иголок, опавших с окружающих озеро лиственниц. Четыре молодые артэонки купались в еще холодной черной озерной воде. Они как русалки заманивали в воду двоих сопровождающих парней. Оба крепкого телосложения, как проводники для прекрасных дам в хранящие опасность леса, с небольшими мечами блистая лезвием висящими на поясах. На одном