РуЛиб - онлайн библиотека > Берри Стив > Детские ужастики > Противостояние лучших (сборник) > страница 13
Читаем онлайн «Противостояние лучших (сборник)» 13 cтраница
глазами. — Я оставил его умирать. Вот почему я хочу, чтобы вы меня арестовали. — Его глаза увлажнились. — С тех пор прошло много лет, но я каждый день вспоминал о том, что тогда произошло, и ждал, когда кто-то из вас постучит в мою дверь. Но никто не пришел. Никто не пришел…
Вернувшись на второй этаж своего многоквартирного дома, Джон Ребус выкурил пару сигарет и вытащил виниловую пластинку «Квадрофения». Просмотрел буклет с фотографиями и прочитал короткую статью, которая их сопровождала, а потом снял телефонную трубку и позвонил инспектору Сиобан Кларк. — Да? — сказала она. — Речь пойдет о древней истории, — начал Джон. — Лето шестьдесят четвертого года. Полагаю, мне о ней рассказали, потому что кто-то принял меня за олицетворение того времени. Причем преступление совершено даже не в Эдинбурге. — А где? — В Брайтоне. Моды и рокеры. Кровь в ноздрях и адреналин в крови. — Джон выдохнул сигаретный дым. — Это произошло почти пятьдесят лет назад. Мне сделал признание старый человек, которому осталось жить несколько дней, — он считает, что совершил убийство. Однако в больнице ему дают такие сильные препараты, что он мог бы рассказать, что является давно исчезнувшим братом Кита Муна.[12] — И что вы думаете? — Я бы предпочел, чтобы он позвал священника. — Вы полагаете, что стоит съездить на юг? — В Брайтон? — Хотите, чтобы я нашла для вас кого-нибудь в Управлении уголовных расследований? Ребус потушил сигарету. — Кинг назвал мне имена парней, которые там были, когда он ударил жертву ножом. — И кто эта жертва? — Джонни Грин. Об убийстве писали в газетах. Кинг был ужасно напуган и с этого момента перестал быть модом. — А те, кто был вместе с ним? — Он никогда больше не видел никого из них. Очевидно, это стало частью сделки, заключенной им с самим собой. — И он жил со своим чувством вины пятьдесят лет… — Жил и умирал. — Если б он тогда признался, то уже отбыл бы наказание и вышел на свободу. — Я подумал, что лучше ему об этом не говорить. Ребус услышал, как его собеседница вздохнула. — Я найду вам кого-нибудь в Брайтоне, — после небольшой паузы пообещала она. — Разделенная ответственность и все такое. Джон поблагодарил ее и повесил трубку, а затем взял первый из двух дисков «Квадрофении» и поставил его на проигрыватель. Он никогда не был модом, но в те времена хорошо знал эту пластинку.[13] Налив себе мятного чая, полицейский прибавил громкость.
Впервые за несколько месяцев, после серии убийств в Брайтоне этой весной, Рой Грейс наконец получил возможность сосредоточиться на работе с нераскрытыми делами, которыми он должен был заниматься после слияния групп по расследованию особо важных дел Сассекса и Суррея. Он как раз устроился за письменным столом в своем кабинете, когда вошел сержант уголовной полиции Норман Поттинг. Как всегда, он даже не постучал; его редеющие волосы были растрепаны больше обычного, и от него сильно пахло трубочным табаком. В руках Норман держал открытый блокнот. — Шеф, утром поступил интересный телефонный звонок из Шотландии от детектива Сиобан Кларк. К сожалению, у нее английский акцент. Мне всегда хотелось познакомиться с шотландской красоткой… Грейс приподнял брови: — И?.. — Один из ее коллег посетил пациента в больнице Эдинбурга, очевидно, смертельно больного, который сделал предсмертное признание в убийства рокера в Брайтоне летом шестьдесят четвертого года. — Так давно? Он же умирает, почему бы ему не оставить свои признания при себе? — Может быть, он рассчитывает избежать ада… Рой покачал головой. Он никогда не верил в религиозные догматы, касающиеся признания и прощения. — Но это же твоя область, Норман, верно? — спросил Грейс. — Ха! Поттингу было пятьдесят пять, но его бесформенный торс и дряблое лицо вполне подошли бы человеку на десять лет старше. — Я имел дело с Эдинбургом, — сказал Рой, — однако ни разу не встречал никого с фамилией Кларк. Сержант заглянул в свой блокнот: — Ее коллегу зовут Ребус. — А это имя мне известно, — кивнул Рой. — Он расследовал убийство Волфмана в Лондоне. Но я думал, он ушел в отставку. — Однако она назвала именно его имя. — И что еще она сказала? — Предсмертное признание сделал Джеймс Родни Кинг. Тогда он был модом. Он утверждает, что убил Джонни Грина. На одном из свободных столов зазвонил телефон, но Грейс не стал снимать трубку. На стенах кабинета висели фотографии жертв убийств, которые так и не были раскрыты, а также снимки с мест преступления и пожелтевшие вырезки из газет. — Как он его убил? — поинтересовался Рой. — Ударил кухонным ножом — сказал, что носил его для самообороны. — Настоящий маленький солдат! — с иронией фыркнул Грейс. — А ты успел проверить, соответствуют ли его слова действительности? — Да, шеф! — с гордостью сказал Поттинг. — Об этом меня попросила детектив
Вернувшись на второй этаж своего многоквартирного дома, Джон Ребус выкурил пару сигарет и вытащил виниловую пластинку «Квадрофения». Просмотрел буклет с фотографиями и прочитал короткую статью, которая их сопровождала, а потом снял телефонную трубку и позвонил инспектору Сиобан Кларк. — Да? — сказала она. — Речь пойдет о древней истории, — начал Джон. — Лето шестьдесят четвертого года. Полагаю, мне о ней рассказали, потому что кто-то принял меня за олицетворение того времени. Причем преступление совершено даже не в Эдинбурге. — А где? — В Брайтоне. Моды и рокеры. Кровь в ноздрях и адреналин в крови. — Джон выдохнул сигаретный дым. — Это произошло почти пятьдесят лет назад. Мне сделал признание старый человек, которому осталось жить несколько дней, — он считает, что совершил убийство. Однако в больнице ему дают такие сильные препараты, что он мог бы рассказать, что является давно исчезнувшим братом Кита Муна.[12] — И что вы думаете? — Я бы предпочел, чтобы он позвал священника. — Вы полагаете, что стоит съездить на юг? — В Брайтон? — Хотите, чтобы я нашла для вас кого-нибудь в Управлении уголовных расследований? Ребус потушил сигарету. — Кинг назвал мне имена парней, которые там были, когда он ударил жертву ножом. — И кто эта жертва? — Джонни Грин. Об убийстве писали в газетах. Кинг был ужасно напуган и с этого момента перестал быть модом. — А те, кто был вместе с ним? — Он никогда больше не видел никого из них. Очевидно, это стало частью сделки, заключенной им с самим собой. — И он жил со своим чувством вины пятьдесят лет… — Жил и умирал. — Если б он тогда признался, то уже отбыл бы наказание и вышел на свободу. — Я подумал, что лучше ему об этом не говорить. Ребус услышал, как его собеседница вздохнула. — Я найду вам кого-нибудь в Брайтоне, — после небольшой паузы пообещала она. — Разделенная ответственность и все такое. Джон поблагодарил ее и повесил трубку, а затем взял первый из двух дисков «Квадрофении» и поставил его на проигрыватель. Он никогда не был модом, но в те времена хорошо знал эту пластинку.[13] Налив себе мятного чая, полицейский прибавил громкость.
Впервые за несколько месяцев, после серии убийств в Брайтоне этой весной, Рой Грейс наконец получил возможность сосредоточиться на работе с нераскрытыми делами, которыми он должен был заниматься после слияния групп по расследованию особо важных дел Сассекса и Суррея. Он как раз устроился за письменным столом в своем кабинете, когда вошел сержант уголовной полиции Норман Поттинг. Как всегда, он даже не постучал; его редеющие волосы были растрепаны больше обычного, и от него сильно пахло трубочным табаком. В руках Норман держал открытый блокнот. — Шеф, утром поступил интересный телефонный звонок из Шотландии от детектива Сиобан Кларк. К сожалению, у нее английский акцент. Мне всегда хотелось познакомиться с шотландской красоткой… Грейс приподнял брови: — И?.. — Один из ее коллег посетил пациента в больнице Эдинбурга, очевидно, смертельно больного, который сделал предсмертное признание в убийства рокера в Брайтоне летом шестьдесят четвертого года. — Так давно? Он же умирает, почему бы ему не оставить свои признания при себе? — Может быть, он рассчитывает избежать ада… Рой покачал головой. Он никогда не верил в религиозные догматы, касающиеся признания и прощения. — Но это же твоя область, Норман, верно? — спросил Грейс. — Ха! Поттингу было пятьдесят пять, но его бесформенный торс и дряблое лицо вполне подошли бы человеку на десять лет старше. — Я имел дело с Эдинбургом, — сказал Рой, — однако ни разу не встречал никого с фамилией Кларк. Сержант заглянул в свой блокнот: — Ее коллегу зовут Ребус. — А это имя мне известно, — кивнул Рой. — Он расследовал убийство Волфмана в Лондоне. Но я думал, он ушел в отставку. — Однако она назвала именно его имя. — И что еще она сказала? — Предсмертное признание сделал Джеймс Родни Кинг. Тогда он был модом. Он утверждает, что убил Джонни Грина. На одном из свободных столов зазвонил телефон, но Грейс не стал снимать трубку. На стенах кабинета висели фотографии жертв убийств, которые так и не были раскрыты, а также снимки с мест преступления и пожелтевшие вырезки из газет. — Как он его убил? — поинтересовался Рой. — Ударил кухонным ножом — сказал, что носил его для самообороны. — Настоящий маленький солдат! — с иронией фыркнул Грейс. — А ты успел проверить, соответствуют ли его слова действительности? — Да, шеф! — с гордостью сказал Поттинг. — Об этом меня попросила детектив
Конец ознакомительного отрывка