Читаем онлайн «Год трёх царей» 3 cтраница

отмерен дольше батюшки своего невинноубиенного — и деда — Николая Павловича — при таком хорошем царе когда еще поживешь! — поддакнул буфетчик.

…А вот теперь нет ни того ни другого в живых и что с отцом и братом — неизвестно. Георгий чувствовал что еще немного и он лишиться сознания, рухнет наземь и наверное умрет — ибо человеку невозможно выдержать такое…

И не один он был в подобном состоянии — то тут то там слышались сдавленные рыдания…

…Мария Федоровна, одна из немногих, не потеряла голову и старалась по мере сил облегчить страдания людей.

— Разведите костры! — скомандовала Императрица какому то из ливрейных лакеев.

— Осмелюсь спросить — из чего Ваше Величество?!

— Из всего что может гореть! — с прорезавшимся акцентом зло бросила Мария Федоровна.

Люди должны хоть немного согреться! Неизвестно когда еще придет помощь!

Повернувшись, Георгий увидел как придворный фотограф — Алексей Антонович Иваницкий расставляет свой разлапистый фотоаппарат. Он явно собирался запечатлеть небывалую катастрофу для истории.

— Господи — что за нелепость! — подумалось Георгию… Захотелось подойти, обругать неуместно деловитого служителя, повалить фотоаппарат в грязь… Но не было сил — ни на что… Так он и стоял и смотрел как железнодорожники и свитские с конвойцами пытались растащить обломки столового вагона. Это плохо получалось — вагон был большой тяжелый и основательный — построенный по специальному заказу во Франции…

Промозглый день сменился сумерками…

Со стороны Лозовой запыхтел подходящий состав — помощь наконец-то пришла…

Потом пришла ночь.

Зажгли фонари и факелы. Все были серьезны и сосредоточенны. И все чаще из под обломков выносили не раненых, а безжизненные, изломанные тела…

Георгий сидел на услужливо кем-то принесенном стуле, глядя на происходящее и беззвучно шептал молитву: пусть поскорее разберут эту груду металла и дерева и найдут отца… Батюшка и в самом деле здоров и крепок — он может быть раненным или оглушенным — но не мог же он вот так просто погибнуть! Но к сердцу подползал неумолимый холод предчувствия. Неужели сегодня он в последний раз видел отца?? Чувство отчаяния которого не передать словами поднималось в его душе…

— Нет! — безмолвно взмолился великий князь, хотя ему хотелось кричать. Этого не должно случиться! Милостивый Боже, не дай произойти самому страшному!

Но вот послышались громкие возгласы… А затем — тяжкий отчаянный женский крик сменившийся тихим плачем…

Мимо Георгия на растянутой вагонной портьере пронесли молодого человека без сознания, в окровавленном мундире кавалергарда…

«Брат! Ники! О Господи!»

— Осторожнее — Его Величество серьезно ранен…Ради всего святого — осторожнее! — покрикивал идущий сбоку лейб-медик.

«Его Величество??!» — мир вокруг поблек и расплылся… Значит… Неужели…»

— Георгий Александрович… Рядом с ним стояла миссис Франклин.

. Лицо англичанки было заляпано грязью, в глазах читались усталость и боль.

. - Вам следует пройти к… вашей матушке — она нуждается в вас… И добавила, явно пересилив себя — Примите мои соболезнования…

Не отвечая Георгий пошатываясь двинулся в ту сторону откуда принесли Николая…

— Бедный мальчик, — подумала про себя миссис Франклин. — В один день — и отец, и похоже что и брат….

А великий князь шел механически переставляя ноги… Шел туда где в ряд были выложены трупы вытащенные из руин вагона и отдельно от них — тело высокого крепкого мужчины с неестественно вывернутой шеей. Подле него на земле сидела императрица Мария Федоровна — в полной прострации держа голову мужа на коленях.

Подбежала Камчатка, но не кинулась к телу хозяина, а обратив морду к темным небесам жалобно завыла.

Вахмистр лейб-конвоя с перевязанной ногой, утирая слезы, всхлипнул:

— Вот ведь… Скотина бессмысленная спаслась, а царь то… царь…

— Господи! Да как же это??! — шептал Георгий не в силах приблизится к телу.

Императора всероссийского Александра Александровича Романова… Своего отца…

Нет — этого не может быть!

Ведь еще совсем недавно будущее казалось ясным и благополучным на многие годы и десятилетия вперед…

Опустившись на колени прямо в осеннюю слякоть он молча крестится.

«Господи! Да как же это? Да за что ж мне такое?!» — еле слышно шептал Наследник-Цесаревич трясущимися губами. Из глаз юноши струились крупные слезы…

* * *

В тот день Георгий Александрович Романов плакал последний раз в жизни. В тот день он еще был обычным человеком, сломанным чудовищным ударом судьбы — и мог еще позволить это себе. Все последующие десятилетия, никто не видел его слабым — и больше того — уже не было обычного человека — был Царь не знавший слова «невозможно». В тот день в той катастрофе погиб великий князь Георгий — тайный романтик и скорее ученый нежели властитель по складу ума. И родился повелитель, чьими усилиями, как признавали даже