Читаем онлайн «Выжить любой ценой»

Акулов Андрей

Выжить любой ценой

Главный герой - "обычный парень", который скатился на дно общества, и оттуда был выброшен в невероятное путешествие по возможным сценариям развития нашего мира с одной лишь целью - научиться бороться за свою жизнь и вернуться.

Пролог

Тяжесть... напряженная тяжесть... Жажда... Во тьме проступает комната... нет не комната, а грязный подвал - вокруг кирпичные стены, деревянные двери с большими синими цифрами, толстые теплые трубы в сером утеплителе. При их виде почему-то еще больше хочется пить. Нет, это какой-то завод... Похоже на теплостанцию или что-то в этом роде: огромные задвижки, манометры и трубы... толстые теплые трубы... Жажда... Вот ржавый умывальник, кран - рука поворачивает вентиль. Медленно, беззвучно течет вода, словно кисель. Губы припадают к трубе. Глоток, глоток, глоток - жажда не отступает. Глоток, еще, еще... Теплая водопроводная вода приятно смачивает рот, но тут же куда-то исчезает... глоток, глоток, глоток...

Какой путь пришлось проделать этой мертвой жидкости, прежде чем вот так вывалиться из трубы и тут же вновь исчезнуть в канализации? Когда-то глубоко в земных недрах это была кристально чистая вода. Затем она попала под старый грязный фильтр водозабора, и началось ее долгое путешествие по заросшим ржавчиной трубам, где она постепенно менялась и приобретала всем нам знакомый привкус. Вот капелька показалась на свет, на мгновение задержалась на краешке трубы и сгинула в стоке, смешалась с человеческими отходами и устремилась в очистительные комплексы. Там приобрела запах хлорки и завертелась в вечном круговороте.

Но не навсегда она останется мертвой. Когда-нибудь ей удастся вырваться из вечной тюрьмы. И тогда капелька будет радостно журчать в весеннем ручейке или летать в небе с белоснежным облаком и, в конце концов, она сольется с широкой рекой, морем и бескрайним океаном...

- Васек... Васек, ты спишь?- прохрипел Саня. Его голос прорвался в потускневшее сознание, сквозь завесу сна.

Вася отмахнулся от мухи, щекочущей брюхо о недельную щетину, с трудом разорвал слипшиеся веки, глянул на серый потолок и снова закрыл глаза. Тяжелый сон закончился, сменившись не менее отвратной реальностью. Головная боль тут же напомнила о своем присутствии грубыми толчками в область висков.

- О-о-ох!..- он перевернулся на бок и попытался подняться, но стукнулся головой о шершавую стену, невнятно промычал и снова улегся на спину.- О-у-у!..- подав голос еще сильнее и настойчивее, хозяин квартиры собрался с силами, повернулся в другую сторону и приподнялся на локте, чтобы выдавить из пересохшего горла сипящий, болезненный стон:

- Есть вода?..

Весеннее солнце беспрепятственно проникало в небольшую комнату через закопченное окно. Занавесок на нем давно не было, и свет ровным прямоугольником ложился на бетонный пол в самом центре. Квартира переживала не самые лучшие годы. Когда-то, лет десять тому-назад, это была вполне приличная, не роскошная, но достаточно уютная жилплощадь.

Вася зажмурился, потер заросшую щеку и застонал:

- Дай воды...

Послышался шорох и хриплое:

- На-а...

Вася, не открывая глаз, протянул руку, и в нее вложилась наполовину пустая пластиковая бутылка. Она неприятно хрустнула, больно ударив по ушам. Вася скривился, поднес горлышко к губам и запрокинул голову. Прежде чем прорваться в воспаленный рот, вода полилась по бороде за воротник, оставив неприятное, щекочущее чувство. Теплая, с привкусом хлорки и канализации жидкость потекла по ссохшемуся горлу, оживляя измученное похмельем тело.

Вася сделал несколько больших глотков. Вытер загрубевшим рукавом свитера рот, поставил бутылку на пол и промычал:

- У-м-м...

Это получилось уже не так болезненно, но все равно еще слишком угнетающе. Он приподнялся и сбросил с продавленного матраца на холодный пол затекшие ноги, одетые в черные дырявые носки с твердой подошвой.

Васе было тридцать пять, но выглядел он на все пятьдесят, а то и старше. Год пьянства в небесной канцелярии считают за два, а Вася пил уже восьмой. С тех самых пор, как его бизнес рухнул в самом зародыше, жена ушла, разменяв квартиру и выселив его в эту малосемейку на одиннадцать квадратов, где и началась новая жизнь. В начале он пил с горя, после от радости, затем на зло, а сейчас - потому, что привык. Когда-то симпатичные и правильные черты лица за эти годы приобрели естественный сивушный оттенок, распухли и обвисли, как и его всесезонная куртка. Редкие черные волосы стелились по голове, точно повторяя контуры черепа, и лишь редкими кустами торчали на макушке и топорщились вокруг ушей. Говорят, нос растет всю жизнь, но по Василию, можно было