Читаем онлайн «Логика вынужденности обычаев выживания Северо-Запада (СИ)» 3 cтраница

все неудобные экземпляры. Потому собственную письменность получили позднее якутов и руками тех же немцев - они создали "латышский алфавит" и грамматику. Наследие ливов в какой-то мере сохранили латгалы, которые в 1207 году (если за точку отсчета брать христианскую хронологию) собрали совет племен и бросали жребий с вопросом к своим богам - на кого их заменить. Выпало идти под западную церковную десятину. Но уже в 1222 году часть лаглальских племен подняла восстание, и как возмущается немецкий хронист: "Посмели мыться сами, смывая веру, выметали и мыли собственные замки (??? - так у автора!), а тем лишились благодати!.." Насколько примечательно - вся Европа не моется, сохраняет благодать (не иначе, как для чумы?), а эти дикари... И особо отмечу следующее, уже насквозь языческое, принципиальное: "А еще выкопали своих мертвых и сожгли на кострах..."

Любопытнейшее чтиво. Характеризующие обычаи.

По счастью (или несчастью?) этнографические исследования обошли стороной те земли Северо-Западного пограничья, что прилегали к латгалам и белорусам, они сосредоточились на Пскове (Плескава! - такого его древнейшее название, и ему есть толкование) и Нова-городе (в толкованиях не нуждающемся). Попутно обнаружив такой казус, что от новгородских былин не осталось и следа на новгородской земле. Они, как и обычаи, "переселились" на Север, ушли в изгнание.

К концу 18 века собирание и классифицирование "народного материала" стало не просто модным, а окончательно превратилось в науку, но все еще доступную многим, не требующую специальных познаний, кроме пытливости и терпения. Последовало вполне естественное открытие "двоеверия", что озвучивали как "суеверия", и в очередной раз объяснили темнотой русского народа, срочно требующего мер по его образованию, вплоть до изменения самого образа жизни и даже жилищ.

Беда всех этих желающих изменить кому-то жизнь к лучшему, заключена в том, что они и понятия не имеют, что собираются менять. Есть свидетельства, что ранимые дворянские души пушкинской поры терзались, видя "курные избы", отапливающиеся "по-черному", еще более избы, в которых нижняя часть была отведена под животных, дети спали над ними - как можно так жить!?

Да, для тепла, недоумки! Животные собственным теплом обогревают, да и лес-то, чай, барский, приказчик - сволочь, хвороста не соберешь. А "курная изба" той причиной, что вы сами ввели налог со всякой трубы. Ну, что поделаешь, зато теперь по насекомым лишний раз дымом проходимся, одежду подвешивая, у нас вшей нет - они в барских домах с клопами дружбы водят, да еще на станциях. Опять же, продукт в подкрышье в дыму готовится, лучше сохраняется. А что глаза ест, так пока топится, мы там не сидим, дел много, а надо, так низом, пригнувшись - мы привыкшие...

Деревня мракобесие всякой власти рассматривала как природные явления - катаклизмы, периоды бедствий. (К примеру, в Хрущевское, середины 50-х начала 60-х, ее житель рубил яблони, либо сажал их по две-три в одну яму не по собственной дурости, а властей, введших налог за каждый ствол.) Не имея возможности бороться со стихией очередного миро-переустройства, деревня разгребала мусор последствий, устраивая свою жизнь среди переломанного... в очередной раз.

"Столыпинские реформы" были необходимы (что касается идеи переселений), но нанесли тяжелейший удар - был вбит клин в Общину. Столыпинские реформы подвигали на переселение оправданно (ибо земли были скудные, а население удваивалось каждые два десятка лет, и не могла на них прокормиться даже общиной), но выдвигали требования к Общине, ставя ее новыми законами "вне закона", отказывая в праве прежнего самоуправления. Голод, что в начале 19 века на Северо-Западе и Центральной России стал повторяться каждые несколько лет - прямое следствие перенаселенности, любой недород на этих тощих землях, раньше некритичный, отзывался уже голодом. Жадность перекупщиков (90 процентов зерновой скупки "на корню" держало в своих руках еврейство) сущностью не оставляли шансов на разрешение этой проблемы, кроме как революцией (зачисткой паразитов) или переселением (бегством от них).

Революционеры пришли, но тут же ввели запрет на хуторное ведение хозяйств. В 20-е - 30-е, проведя "кибутизацию", извратили само понятие Общины, сделав свою подделку обязательным эталоном, правя государственным неразумением, городским прописанным законом, той же барщиной, на первых порах даже с невозможной отдачей, выгребали до зернышка, а возвращали по усмотрению "на усмирение". - "Мы победим, если монополизируем и удержим в собственных руках все имеющееся продовольствие!" - писал Ленин, и революция не заканчивалась 20 лет, до самого 1937 года - Сталинской ревизии дел и людей.

В Великую Отечественную деревня обескровила - отдав все (на Северо-Западе большинство деревень было стерто с лица земли подчистую), но не потеряла волю к жизни.

Хрущевские "укрупнения" убили как малые деревни, так и уцелевшие (недостаточно большие), что смели