Читаем онлайн «Прозекутор (продолжение)»

Мудрая Татьяна Алексеевна
Прозекутор (продолжение)

ПРОЗЕЛИТ

2

Когда Арсену стало ясно, что его окружили широким кольцом и аккуратно ведут прочь от собора, первое, что он подумал: "Почему я не рыпаюсь и не разбрасываю этих монашков как кегли?" И второе: "Компания по виду рыхлая, разношёрстная, из самых разных духовных орденов, тогда как монахи обычно ходят парами-тройками братьев по клану. А никто в толпе будто не замечает странности".

- Глаза всем горожанам отвели, - ответил плечистый бернардинец, деликатно придерживая парня за локоть. - Нет, ничьих мыслей, в частности твоих, мы не читаем. Угадали по губам, шевелятся они. И связки в горле подрагивают.

Тогда нечаянный пленник подумал третье:

"Читай не читай, а скользнуть в первый же тёмный переулок и раствориться в нём я бы мог: тень - моя задушевная подруга. Только вот мне сделалось куда как интересно".

- Нам тоже, - сказали за спиной. - Общее и непреложное свойство для таких, как ты, и я, и мы с тобой. Доводит любопытство до добра или напротив - тот ещё вопрос. Но не смущайся: больше никто не будет втыкать в тебя шпильки, словно ты восковая фигурка для ворожбы. Всему своё время и место.

Процессия неторопливо подвигалась через толпу, по мере отдаления от собора и близлежащего рынка изрядно поредевшую.

- Короли, между прочим, коронуются по большей части не здесь, а в Реймсе, - сказал доминиканец будто невпопад. - Зато в Шартре имеется Черная Богоматерь.

- И Тампль с его собственной Благородной Дамой, между прочим, не здесь, а в Париже, - ответили ему с той же степенью внятности. - А вот идём же всей честной компанией и с пути не сворачиваем.

В самом деле: по мере того, как почётный конвой, сплотившись и увлекая за собой Арсена, продвигался вперёд, улицы становились всё шире и прямее, воздух - свежее, скопления народа исчезли. Даже городские стены миновались незаметно для компании. Наконец, все оказались на дороге, вымощенной каменными плитами: часть из них была вытесана из крепкого камня, гранита или базальта, некоторые выщерблены, что изобличало хрупкий известняк, но почти все несли на себе еле различимые знаки.

"Дорога мёртвых, - отчего-то решил Арсен. - Это ведь надгробия с покинутых могил".

И сам удивился: догадаться-то было легко, но отчего сказалось не "заброшенных", не "осквернённых", а именно так ... в общем, как сказалось? Впору пожалеть, что его мысленную речь перестали угадывать и комментировать.

Оттого он крепко задался тем, что попробовал расшифровать хоть кое-что из стёртых пиктограмм, чему отчасти способствовал ритм слитной ходьбы.

И не заметил, как перед ними выступил гордый и строгий храм.

Если собор был озабочен тем, чтобы раздробить свои очертания, разбавить узорами и тем самым сделать их бесплотными, то Храм упрямо настаивал на своей весомости и, в конечном счёте, - бытии "здесь и сейчас".

Четыре круглых столпа, каждый под конической крышей, высились по углам каменного куба. Всё сооружение благодаря оптическому эффекту казалось несколько удлинённым и производило впечатление редкой слитности и единства. Оттого реальная, весомая, а не завуалированная тяжесть не попирала собой землю, а вздымалась. Высилась.

Послана в небо как камень, брошенный властной рукой.

- Тампль, - произнёс Реймонд. - Хорош, а?

- Слов нет, - пробормотал Арсен, с трудом уяснив себе, что это к нему обращаются.

- Ну и помалкивай тогда.

Башни-девственницы были опоясаны рвом, вода в этот пасмурный день казалась покрыта серебряной рыбьей чешуёй и пахла соответственно. Компания стала на берегу, бенедиктинец вынул из торбы небольшой рог и дунул в него. Пронзительный звук перелетел ров, и навстречу ему с поразительной быстротой отделился от одной из башенных стен верхним концом и опустился вниз узкий мост. Идти по нему было можно лишь поодиночке.

По полотнищу моста люди зашагали вразнобой, отчего железный гул многократно усилился. Арсена поставили в середину, и из-за чужих спин он еле видел, как впереди расходятся высоченные литые створки и поднимается стальная решётка с зубцами, открывая проход. Все действия, управляющие мостом, воротами и решёткой, явно подчинялись одному механизму.

Внутри их ожидали по виду такие же монахи, но ласточкин крест у всех троих был красный и нашит на левую сторону короткого платья. Реймонд поговорил с ними, один повелительно взял пришлеца за руку и повёл. Сам кордельер двигался следом.

Спустились по короткой лестнице. За тяжёлой дубовой дверью открылась каморка с окнами-щелями, всей обстановки там было - трехногий табурет, матрас и зазывное отверстие в полу для стока дурных жидкостей, забранное редкой сеткой.

- Жди здесь, - проговорил Реймонд. - Скоро твой интерес будет удовлетворён, поэтому лучше не буянь