Читаем онлайн «Тевтонский крест» 13 cтраница
питаются человечиной. А кони их быстры и не знают усталости. А доспехи прочны настолько, что…
Достаточно. Пока достаточно. Главное уже понятно.
«Генрих Благочестивый, самый могущественный из польских князей…» Значит, сто пудов — Польша. А «тартары», надо полагать, — это татаро-монголы, дорвавшиеся до старушки-Европы.
— Какой нынче год? — оборвал Бурцев говорливого собеседника.
— Чаво? — глаза рыжего чуть не выкатились из орбит.
— Год, спрашиваю, какой?
— Так это… 1241-ый от Рождества Христова. Или если пану угодно — 6749-ый от сотворения мира.
Подумав немного, поляк добавил:
— Весна у нас нонче, март месяц.
Глава 7
— Тяжкое испытание, лихая година… — снова заскулил крестьянин, но вдохновенный экстаз плакальщика-одиночки уже иссякал. Теперь в глазах поляка появилось ответное любопытство. Что ж, вполне естественно: нечасто, наверное, на местных слякотных дорогах встречается измазанный грязью по самые уши тип с резиновой дубинкой «РД-73» в бронежилете, помеченном надписью «ОМОН» и потерявший к тому же счет времени. Бурцев глянул поверх голов. Среди столпившихся землепашцев и воинов он выделялся высоким ростом. Людишки в средние века все же мелковаты против бойца отряда милиции особого назначения из третьего тысячелетия. Как он и предполагал, оркестром многоголосых глоток дирижировал всадник, занимавшия почетное место в самом центре взбудораженного собрания. Уверенная посадка выдавала в нем прекрасного наездника. А пятна свежей грязи, которой верховой был заляпан по самую бармицу куполообразного шлема с железной полумаской, свидетельствовали о долгой и быстрой скачке. Бурцев не расслышал слов всадника, но прекрасно видел, как взметнулась вверх рука в кольчужной перчатке — и тут же по толпе прокатилась очередная волна славословия в адрес Генриха Благочестивого. — Это что и есть тот самый князь Генрих? — поинтересовался Василий у рыжего гида. Как-то не очень вязалась с княжеским титулом одинокая фигура всадника в неброских, в общем-то, доспехах и грязном плаще. — Нет, конечно! — почти возмутился крестьянин. Былое почтение к странному незнакомцу с щитом и дубинкой как-то сразу улетучилось. Бурцев вдруг осознал, что и паном его больше не называют. У рыжего хватило смекалки сообразить, что Бурцев не из местных, даром, что говорит по-польски. Чужакам же здесь, видимо, почет и уважение оказывать не привыкли. По крайней мере, простолюдины. А без почета-то какой же ты пан? Ладно, мы люди не гордые. Потерпим, лишь бы этот конопатый продолжал говорить. Информация была сейчас нужна, как воздух. И конопатый продолжил, кивнув на всадника: — Это один из посланников Генриха Благочестивого. Предлагает нашему обозу укрыться в Вроцловской крепости, а людей зовет в ополчение при княжеском войске. Только зря старается гонец. Глотку подрать во славу князя — это одно, а биться с племенем Измаиловым — совсем другое. Никто ни свою семью, ни скарб не бросит. Крепостям мы не доверяем — их тартары берут одну за другой. Авось, в лесах поспокойнее будет. Тягаться с проклятыми язычниками на поле брани никак невозможно. Уже усвоили по Малой-то Польше. Из тех земель ведь бежим в Силезию. Нет, мил человек, если панове хотят — пускай сами свои головы кладут. А я отойду да в сторонке обожду. Никогда оружия в руках не держал и впредь брать не намерен. Не для того рожден. — А эти, — Бурцев указал на редких вооруженных воинов в толпе, — тоже не пойдут за князя биться? — Кнехты-то? — поляк пожал плечами. — Может, и пошли бы. Им, как и рыцарям, война — мать родна. Да только панночку свою они охранять должны. Знатная, говорят, особа — тоже от тартар спасается. Видишь повозку впереди — ту, что побольше и покрасивше, с орлами на бортах. Ну, где два кнехта с топорами пристроились. Вот там панночка и сидит. Пока мы вместе с ней и с ее охраной, у обоза тоже, почитай, какая-никакая оборона, а имеется. В общем, молим Господа, чтобы и впредь благодетельница не отказывала нам в защите. Про благодетельницу сейчас было неинтересно. Бурцев решил сменить тему. Спросил, кивнув на всадника: — А много у князя Генриха таких посланников? Словоохотливый крестьянин уважительно присвистнул. Точнее, издал беззубым ртом неубедительную имитацию свистообразного звука: — Цельная армия! Гонцы разосланы по всей Силезии и дальше — в другие княжества — в Великопольские и Малопольские земли, в Куявию и Мазовию. К чешскому королю и тевтонскому магистру — тоже посланцы отправлены. Ты что, этого даже не знаешь? — рыжий подозрительно сощурил глаза. — И откуда ж ты такой взялся, мил человек? Чегой-то не припоминаю я, чтобы ты шел с нашим обозом. — О-о-о, — насмешливо протянул Бурцев, — взялся я издалека. Ни тебе, ни твоему обозу туда ни в жизнь не добраться. Прокол! Он осекся, взглянув на переменившееся вдруг выражение лица собеседника. Или с юмором у того были серьезные проблемы, или… Теперь в глазахКонец ознакомительного отрывка