Читаем онлайн «Земля живых» 3 cтраница

всего, там много наших, шоферюг, полегло. Бандюки польские открыто днем грабили машины, а людей убивали. Полиции насрать было. И монтировкой я отмахивался, и в меня несколько раз стреляли. Помню, однажды уходил от погони по проселочным дорогам, гнал бешено, а в кабине оглохнуть можно от свиста. Дыры в лобовом от пуль, палец проходит. Воздух и свистел. Но ничего, оторвался.

Пока я там весело гонял, Длинный крутил дела: продать там, купить, подвезти, а потом пересекся с Борей, своим старым другом-диверсантом. Тот Длинного в Москву позвал, а Длинный меня с собой сосватал. Так я и оказался в бригаде.

– Серый, глянь, Боря подъехал? – сказал Киря. Я встаю и иду мимо молдаван к балкону.

Молдаван в бригаде двое. Один квадрат размером два на два, шея как Останкинская башня, кмс по вольной борьбе, уши изуродованы – розовые оладьи свисают, лицом чувствительного человека убить можно. Такой Кинг-Конг. Кликуха Батый, не знаю почему. Может, потому что русских не любит. Другой – Юра, его так и звали Молдаванин, хотя он русский из Кишинева, ростом ниже меня, щуплый, курносый, всегда молчит. На первый взгляд кажется, что Батый опаснее Молдаванина, но нет. Юра – это ходячая смерть. Его даже Боря опасается, мне кажется. Хотя Боря вообще ни фига не боится.

Мы на даче под Москвой жили. Двое молдаван и я с Длинным. Киря обозвал нас «засадным полком» и долго ржал.

Я как-то вышел ночью отлить, а Юра там, в подсобке, топор точит. Я спрашиваю: «Ты чего это задумал?» – он улыбается. Так и разговорились. Оказывается, он ночью спать не может, а если днем спит, то сидя и вполглаза. Привычка. А инструмент точил, чтобы от безделья не маяться. Молдаванин – настоящий солдат удачи, прошел Афган, Карабах, Приднестровье. Высшие награды от правительства Армении и Молдовы. Только Юре на них плевать. Он только две вещи ценит: деньги для семьи и войну.

Я, говорит Молдаванин, сюда приехал, думал, тут дело будет. Настоящее, опасное. А тут скучно. Сидишь на этой даче… Я не могу, когда скучно, я с ума сходить начинаю. У меня зависимость от войны, Серый. Я на войне, как на игле.

Вот сейчас Молдаванин сидел скучный за столом и только водку глушил. Даже в лице не менялся, перепить его невозможно. Молдаванам, похоже, наверху дополнительную печень выдают. Кивнул мне и снова наливает.

Я закурил и выглянул с балкона. Стемнело уже, парковка освещена фонарями. Де Голль торчит, как средний палец. Наши «тачки» кучно стоят. Потом смотрю, знакомая серебристая точила заворачивает на пандус. Ну все, Боря приехал. Теперь бухать будем по-серьезному. У Бори здесь номер, трехкомнатные апартаменты, есть где погудеть. На неделю зависнут. А мы завтра с Длинным на самолет – и в Крым. Типа в отпуск.

Точно, Боря. Его зеленый пиджак. Боря вышел из «бумера», огляделся и вразвалочку пошел ко входу.

И тут появился мудачок.

Это позже мы узнали, что мудачков трогать не стоит. А лучше мочить их с расстояния, из крупного калибра. А тогда кто ж знал? Тем более что у Бори и ствол при себе был.

Мудачок расхлябанной походкой шел к Боре. Диверсант наш насторожился, замедлил шаг. Зырк, зырк по сторонам. Я уже собрался пацанов звать, но не успел. Боря расслабился. В Боре два метра, он сейчас еще жирком зарос, такая живая медная статуя. Его взгляда даже дети пугаются. Что ему какой-то мудачок.

А мудачок идет и руки к нему протягивает. Алкаш, по ходу. Совсем берега потерял.

Я аж вздрогнул, представив, что сейчас с ним будет. Но Боря просто его толкнул. Мудачок покачнулся и упал, Боря пошел дальше.

Мудачок встал и побежал на Борю. Камикадзе хренов!

В последний момент Боря развернулся и вдарил ему от души. Мудачка на несколько метров откинуло, он грохнулся затылком на асфальт – словно мешок с тряпьем, а не человек. Боря вошел в гостиницу. Мудачок остался лежать.

Я помедлил. Убил он его, что ли? Черт. Нет, мудачок зашевелился и начал вставать. Нормально алкаш удар держит, я бы уже помер…

Я затушил окурок и вернулся в ресторан.

Вошел Боря и сразу к нам. Он вообще везде ориентируется в две секунды, одно слово – диверсант.

– Полотенце дай, – сказал Кире. Боря взял бутылку «Абсолюта» и щедро полил ободранную руку водкой. Розовая вода закапала на скатерть.

Взял и замотал кисть. На белой ткани салфетки проступило бледно-кровавое пятно.

– Ты чего? – удивился Киря.

– Да забор одному поправил, – сказал Боря. – Весь кулак ободрал. И пиджак запачкал, блин. Че ты резину тянешь? – это уже Длинному. – Наливай.

Я же говорил, Боря быстрый. Нет, мгновенный.

Боря опрокинул стакан и сел. Выдохнул. Даже закусывать не стал.

– А алкаш, по ходу, из этих, – сказал Боря задумчиво. – Интуристы, блин.

– Это почему? – Киря почесал затылок.

– Так негр он, – обыденным голосом сказал Боря. – Представляешь?

Лева гулко засмеялся. Лева – бывший боксер, мастер спорта. Он «серебро» по Казахстану брал в тяжелом весе, прежде чем попался на фарцовке валюты. Потом «присел отдохнуть» на десять лет. Как