Читаем онлайн «Идолов не кантовать» 2 cтраница

яйца. Из вагонов выглядывали представители счастливого детства и, дразня вокзальных рабочих, бросали на землю фантики. Рабочие чинно расхаживали вдоль перрона и грозили столичным оболтусам метлами. Румяные булочницы завистливо взирали на отъезжающих к югу, мечтая о скорейшем отпуске. И всегда, в любую погоду, пассажиров неизменно встречал и провожал умытый памятник Владимиру Ленину, стоящий на тумбе и окруженный елями.

В ту пору Козяки были еще Козаками. Местные жители, осознавая всю стратегическую значимость станции, с гордостью извещали друг друга о том, что, согласно коварным планам Пентагона, их райцентр подлежит бомбежке во вторую очередь после Москвы. Иногда эта тайна доверялась и некоторым наиболее благонадежным иногородним гражданам.

Но время шло, а американские империалисты, к огорчению козакинцев, не проявляли к ним должного интереса. Лишь только раз, в 1992 году, в район прислали американскую бормашину, изготовленную перед второй мировой войной. Бдительные власти раскусили этот скрытый акт диверсии и, разобрав аппарат на запчасти, подарили его судомодельному кружку. В том же году, с целью заморочить врагу голову, городу вернули историческое название — Козяки, исковерканное когда-то комиссарами.

Изменения, произошедшие на политической карте мира, отразились и на козякинской станции. Все реже вспоминал о ней Господь Бог, и все чаще поносили ее худыми словами транзитные граждане. Привокзальный Ильич осунулся, пошелушился и до неприличия был засижен голубями. Булочницы стали подпольно торговать сигаретами и пивом. Рабочих с метлами уволили по собственному желанию. Вчерашние пионеры, запершись в киосках, предлагали угрюмой публике жвачки и эротические карты. Изменилось все, неизменным остался лишь авторитет кассиров да вокзальчик, в котором по-прежнему было тесно, особенно зимой.

Не стала исключением и ночь с 1 на 2 января, когда в переполненный зал ожидания вошел молодoй человек, похожий на милиционера в штатском. На вошедшем было серое студенческое полупальто, еще издающее запах химчистки, такого же цвета брюки и крепкие офицерские ботинки. Но от представителя нервной профессии его приятно отличали безоблачный, насмешливый взгляд, содержательная ухмылка на твердом, хотя и несколько примятом лице и легковесная дорожная сумка с надписью "Пролет". Облик молодого человека не позволял однозначно определить род его занятий. Пожалуй, его можно было отнести к породе энергичных искателей и целеустремленных скитальцев, каковые обычно появляются в смутные времена.

Прибыв только что ночным экспрессом, молодой человек перестал быть пассажиром и теперь безучастно наблюдал за вокзальной суетой.

— Целуйте меня, я с поезда, — рассеянно проговорил он, и ничуть не огорчившись из-за отсутствия желающих с ним полобызаться, отправился на поиски временного пристанища.

Граждане! Если вы очутились в чужом городе и вам негде переночевать, — будьте осмотрительны. Не копошитесь в своих блокнотах и не ищите там фамилий дальних родственников и близких знакомых, которые, по-вашему, проживают в данном населенном пункте, ибо вы рискуете совершить сразу три непростительные глупости.

Во-первых, вы будете долго бродить по безлюдным улицам, блуждать в неосвещенных дворах, пугаясь диких котов, и бубнить под нос заученный адрес, прежде чем достигнете цели.

Во-вторых, если даже вы и наткнетесь на заветную дверь — не стучите громко. Там все равно никого нет, и вы лишь напрасно потратите силы, которых вам может не хватить на обратную дорогу. К тому же хозяева могут спустить собак.

Не окоченев все же в пути и добравшись до родного вокзала, вы поймете, что третью ошибку совершили уже тогда, когда вам пришла на ум ничем не обоснованная идея о комфортном ночлеге.

Молодой человек, здраво рассудив, решил воспользоваться вокзальным сервисом. Тем более что в списке его знакомых ни одного с козякинской пропиской не значилось.

В комнате матери и ребенка он представился школьником без документов, отставшим от туристической группы. Сонная дежурная сочувственно покивала ему из дверного проема и, выслушав грустный монолог подростка, сказала:

— Без мамы не пущу, сынок.

Акселерат покосился на раскладушку, где, раскинув кулаки, грозно храпел здоровенный детина.

— А это, часом, не моя мамка?

— То не мамка, сынок, то папка, — все так же нежно ответила дежурная. — В виде исключения впустила с пятью мальчишками. Пожалела деток.

— Его дитяти? — допытывался пришелец, заглядывая в коридор, где на полу, затаившись, спали чеченцы.

— А ну их, — махнула сердобольная рукой, — беспризорные. Пропадут ведь. Ну, ты иди, сынок, места все равно, вишь, нет. Иди с богом, голубчик.

Комната отдыха для взрослых и одиноких ввиду нерентабельности была переоборудована в видеозал, и оттуда доносилась пальба.

Не теряя присутствия духа, молодой человек прошелся возле касс, без намерения заводить там знакомства,