Читаем онлайн «Три жизни господина N (СИ)»

Алексей Вебер Три жизни господина N

Глава 1 Протеже спонсора

Изображение на мониторе чуть заметно подрагивало. Наверное, из-за этого начинали слезиться глаза и в какую-то черную дыру улетали душевные и физические силы. В благословенные времена студенческой молодости Денис не уставал так, отработав двенадцать часов на кладке кирпичей в стройотряде.

«Стареешь, или железяка силы вытягивает?» — спрашивал он, и самому же себе отвечал:

«Конечно, стареешь! Конечно, вытягивает! И никуда ты, брат, от этого не денешься».

В последнее время он действительно стал замечать, что стареет. Годы, набирая ускорение, уже готовились пробить сороковую планку. А «железяка» (так он презрительно именовал компьютер) стала теперь его главным рабочим инструментом. Ни то, ни другое не внушало оптимизма, однако, являлось непреложным фактом.

Поднявшись из-за стола, Денис прошелся по крохотной комнатушке редакции. У раскрытого окна вдохнул воздух летнего мегаполиса — бодрящую смесь запахов скощенной травы, нагретого асфальта и бензина.

«Сейчас бы на Угру, под отчий кров! Но пока не получится. Работы непочатый край, да и Ленка уже два месяца с родителями в контрах. Сама на дачу к ним ни ногой. А тебе вроде бы и не возбраняется, но и не разрешено вполне».

Отношение жены с родителями были для Дениса одной из неразрешимых проблем. Никто не желал идти на компромисс, а его миротворческие усилия обе стороны воспринимали, как предательство и слабость. Для Ленки он маменькин сынок, для родителей подкаблучник.

«Господи, какие же вы все упертые! Ни шагу назад, прямо как в Сталинграде!»

Словно стараясь стряхнуть с себя груз, он передернул плечами, отошел от окна и оказался перед книжным шкафом. Глаза привычно пробежали по корешкам расставленных в хронологическом порядке журналов. Последним, заметно выделяясь, стоял апрель девяносто девятого. Увеличив площадь обложки, журнал оделся в глянец, при этом потерял больше половины страниц. Следующий майский номер в печать пока не вышел, и судьба его еще висела на волоске.

«А ведь как все хорошо начиналось! Одно только название чего стоило!»

Воспоминания перенесли главного редактора журнала «Прорыв» на несколько лет назад. В этой же маленькой комнатушке составив буквой «Г» столы и тумбочки, отмечали выход первого номера. Команда собралась молодая, амбициозная и страшно талантливая. Пили за первенца, за «Великую и Могучую», за «Новую и Дерзкую», которая еще покажет «Великой и Могучей», как ярче передавать эмоции и находить путь к сердцу современного читателя. Казалось, теперь, когда рухнуло проклятое коммунистическое иго, для молодых и талантливых нет преград. Все по плечу, горы свернуть можно! Васька Кошелкин предложил тост, чтобы пятилетний юбилей справить не здесь — в съемной конуре посреди промзоны, а в шикарном офисе, где-нибудь на Тверской или в Замоскворечье. Его дружно поддержали, а потом еще много говорили и пили за будущие свершения.

«Сколько же из тех энтузиастов до пятилетия дотянуло?» — попытался вспомнить Денис. Пересчитать последних из могикан было куда проще, чем тех, кто соскочил на полдороге. Одним из первых сбежал Кошелкин. Теперь он работал в редакции толстого глянцевого журнала, кажется, где-то в районе Таганки. Мечта о шикарном офисе сбылась, но только в индивидуальном Васькином формате.

«Ладно, хватит ностальгических соплей!» — прикрикнул на себя Денис и решительно двинулся к компьютеру. Теперь, когда обозначился новый спонсор, майский выпуск журнала нужно было сверстать в ближайшие сроки.

«Делай что должно, и путь будет, что будет!» — думал он, пытаясь настроиться на рабочий лад. Но тут же, развивая тему, в голову полезли посторонние мысли, о том, что поговорку приписывали как римлянам, так и французам. Но, скорее всего, именно римляне действовали согласно этому девизу.

«Железные были ребята! Полмира под себя подмяли, но все равно канули в Лету со всеми своими легионами, сенатами и имперскими регалиями. А вот рефлексирующий российский интеллигент сколько коллизий пережил, а все еще существует!»

Правда, судьба этого вымирающего сословия в новейшей истории, похоже, была предрешена. Не выдерживал рефлексирующий идеалист испытания либеральной свободой.

«Прямо как в сказке. Я от бабушки ушел. Я от дедушки ушел…»

И снова перед мысленным взором побежали сцены того давнего застолья. Газеты вместо скатерти, водка с этикетками омерзительно зеленого цвета, из деликатесов домашние огурчики и килька в томате.

«Но, как же хорошо было и весело! Казалось, крылья за спиной вырастают».

Денис почему-то вспомнил, как пьяненькая Машка Спицина подсела к нему тогда и откровенно прижалась своим внушительным бюстом. Ленка делала вид, что ничего не происходит, но в душе наверняка ревновала и вынашивала планы мести. Тем временем, Колька Анохин, дирижируя вилкой, декламировал стихи. Бродский и Пастернак чередовались с собственными