Читаем онлайн «Эволюция» 2 cтраница

эволюции вынуждены проделывать для того — чтобы, подбитые над целью самолёты имели шанс долететь хотя бы до вод, контролируемых советскими ВМФ. Но, такая хитро…опасть физически выматывала экипажи и, неизбежно снижало бомбовую нагрузку…

Вот и, сейчас, он чувствовал себя неимоверно уставшим, после всех этих маневров: «Старею, что ли? — подумал, — дело то, вроде для меня обычное?!»

«Когда же эти… Когда же, они автопилот до ума доведут?! — неприязненно подумал он об авиаконструкторах, — саботаж, что ли?»

Как ему было доподлинно известно, автопилот был запатентован ещё задолго до войны и, с тех пор всё «доводился и доводился» — не поступая в производство и на вооружение. Не иначе — саботаж, что же ещё! В позапрошлом году шли громкие процессы по делу «Осень» — когда, были осуждены и расстреляны несколько десятков изменников, шпионов и вредителей из числа военных специалистов РККА — принявших участие в левоэсеровском мятеже осенью девятнадцатого года…

— …НО, «КОРЕШКИ» ТО, ОСТАЛИСЬ!!! — верещал на последнем митинге Верховный Главнокомандующий товарищ Троцкий.

Типа, ещё не всех гадов выкорчевали…

Неужели и, до нас они уже добрались?!

Он ещё раз посмотрел вверх: державшиеся чуть выше «Алёши — Ястребки Д» — истребители сопровождения, сместились несколько вперёд. Говорят, толку… Запаса топлива у них хватает, только на очень короткий воздушный бой.

Так… Вроде почётного эскорта.

Он, достал из нагрудного кармана кожаной лётной куртки пухлое портмоне, из него одну из фотографий жены и троих детей — двоих родных дочерей и приёмного сына. Младшенькой дочери — Наташеньке, через… Ну, почти через месяц исполнится семь лет — в пятнадцатом году родилась. «Почти её и, не видел…,- запершило в горле а, в глазах предательски защипало, — всё время — восемь лет уже, всё по «командировкам»…».

«Тьфу, ты! — мысленно выругал он себя и, прокашлявшись, решительно спрятал обратно в карман фотографию, — слабак, тряпка, слюнтяй! Точно, старею…».

Он мог бы отказаться, да! Но… Но, не смог. Когда его попросили, соблазняя головокружительной карьерой: «С вашим то, огромным опытом… Да, Вы — через три месяца станете командиром авиабригады! Да, чего там: ЭСКАДРЫ!!!»

Да, не в этом то, дело! Дело то, не в этом…

Да! Чего, чего, а — опыта, у него… Он, начинал ещё тогда — вместе с «ней»! Да, да! Именно, так: С НЕЙ!!! Он, был в первой пятёрке… Ну, ладно — в первой десятке пионеров русской и мировой авиации.

На чём он только не летал! На всём том — что летает и, даже на том — что летать по определению не может… С двенадцатого года, он делал регулярные рейсы на пассажирских «Ильях Муромцах — Дрим-Лайнерах», осваивая первую в мире авиалинию первой в мире пассажирской авиакомпании «USSR-АЭРОФЛОТ». Если, не считать немецкую «DELAG^[1]» — основанную в девятом году, конечно! Но, та летала на дирижаблях «Цеппелин».

Потом — с четырнадцатого года, он добровольцем вступил в Русский Добровольческий Военно-Воздушный Флот и, всю Великую Войну и большую часть Продолженной, летал на военно-транспортных «Антеях»…

Это он, первым сел на своём грузовом «Муромце-Антее» в расположение окружённой в Восточной Пруссии армии генерала Самсонова и вывез оттуда первых пятнадцать раненых! Не он один, конечно, летал в тот «котёл» — ещё, немногим меньше тридцати экипажей… Но, именно он был ПЕРВЫМ!!!

Это он, лично, сделал туда ещё более сорока рейсов… Туда — патроны, снаряды, продовольствие и медикаменты. Оттуда раненых и… Пленных немецких офицеров! С приказами не спорят — их выполняют.

Это был ПЕРВЫЙ (!!!) «воздушный мост» в истории человечества! Три-четыре рейса в «котёл» каждый день (а, бывало и, пять и шесть — в зависимости от того, как успевали подвозить топливо) и, никогда он не чувствовал себя таким уставшим, как сегодня…

Он же сделал и, последний рейс из того «котла»… Последний рейс, поставивший крест на этой затянувшейся трагедии.

Это на его глазах, застрелился сам генерал Самсонов — не пожелавший бросать своих солдат и офицеров улетев с ним последним рейсом, когда полевой аэродром уже обстреливался не только тяжёлой германской артиллерией — но и, немецкой пехотой…

По вспотевшей ранее спине, пробежал жутковатый холодок от крайне неприятных воспоминаний: в тот раз, он взлетал с очень большим перегрузом, буквально насилуя тогда ещё сто двадцати пяти- сильные двигатели: грузовой отсек был забит под завязку ранеными, а здоровые солдаты, устроились даже между плоскостями, вцепившись в подкосы и расчалки… Петляя между свежих воронок, он всё же сумел тогда оторвался от взлётной полосы и, более-менее благополучно долетел до своих (не считая, конечно, неудачной посадки — при которой разбил самолёт и сломал себе обе ноги…), привезя на остатках шасси ветки от верхушки одного из деревьев на краю аэродрома и дырки от пуль в фюзеляже и крыльях.

Первый «Крест», да… Специально для него придумали — «Георгиевский Крест Авиатора». Сам… Хм, гхм… Сам