Читаем онлайн «Одержимость. В объятиях Змея» 2 cтраница

вести себя непринужденно, но от этого выглядит ещё забавнее.

Глупенькая, Змея не провести, не обмануть, не замылить ему глаза напускным спокойствием. Она волнуется. Нет, что очень странно, Ангелочек совершенно его не боится. Ну, разве что чуть-чуть… Она просто разволновалась, засмущалась. Ещё щёчки порозовели, а пальчики нервно теребят подол этой блядской юбки. С ума сойти просто.

По телу Зайцевой пробежал озноб, а сердечко грохнулось куда-то в пропасть. Он пришёл… Только сейчас Лиля поняла, что уже не ожидала этого. Только надеялась. Где-то глубоко в душе она верила, но не считала сие возможным.

— Ты вспоминала обо мне, Ангелочек? — он прищурился, вглядываясь в симпатичную мордашку девочки. — Только не ври мне. Я почувствую ложь. И я не люблю, когда меня обманывают. Итак, ты вспоминала своего насильника?

Он не сомневался, что Лиля думала о нём. Будь по-другому, она бы уже попыталась, если хотя бы не выгнать его, то сбежать точно. Да и нет в этом сердечке обиды и ненависти. Чиста, как слезинка младенца. Она сама ребёнок ещё. Правда, только на моральном уровне… Повзрослеть её телу он уже помог.

— Да. Я хотела вас увидеть…

Мужчина улыбнулся. Он знал. Он всё чувствует и видит. Как? Как зверь, по запаху? Или выражение лица Лили говорит за неё?

— Что ж… Я тоже буду честным с тобой. Я каждый день о тебе думаю. Ты, Ангелочек, даже сниться мне начала. Дело в том, что ты очень похожа на одну… На девушку, которую я когда-то любил. И я очень хочу, чтобы ты стала моей любовницей, — он говорил слишком буднично. Как-то скучающе. Словно проводил собеседование. Да даже диктор новостей вещает намного эмоциональнее!

И Лиле от этого почему-то было больно. Да что же он за человек такой? Неужели и правда ничего не может чувствовать, кроме сексуального влечения?

Нет. Он говорит, что любил… И от этого ей ещё больнее.

Не зря она начала изучать медицинские справочники с пометкой «Стокгольмский синдром».

Она сумасшедшая. Больная. У неё психическое расстройство.

— Простите, но какое я имею отношение…

— Не перебивай, когда я с тобой говорю, — он говорил всё также тихо, но угрожающие нотки стали твёрже. — Я люблю покорных женщин. И ты не станешь исключением, если согласишься на моё предложение.

Она вздрогнула, но послушно замолчала, переминаясь с ноги на ногу. Любая нормальная девушка на её месте уже распахнула бы дверь и позвала на помощь.

Но она не нормальная.

Ей даже нравится его грубость, властность, стальной тон и угрожающий взгляд.

Стокгольмский синдром.

Определённо.

Между тем, он продолжал:

— Я бываю грубым, Лиля. Нет, не в том смысле, что ругаюсь матом. Я могу сделать тебе больно, могу наказать, могу жёстко оттрахать. И это будет не так романтично, как в твоих книжках, — он со снисходительной улыбкой помахал ей любовным романом. — Я не превращусь в принца никогда. И если ты согласишься стать моей любовницей, то будь готова ко всему, — он склонил голову на бок, наблюдая за реакцией Лили.

— И вы никогда меня не полюбите? — с ума сойти! Что она делает?! Неужели у неё нет ни капли самоуважения?

Застонала, правда, только мысленно. Дура. Глупая, больная девочка!

— Нет, Лиля. Не полюблю. И не женюсь. — похоже, Андрей сам не ожидал подобного вопроса. — Возможно в будущем… Заберу тебя к себе жить. Но не обещаю. Я вообще ничего тебе не могу пообещать, кроме одного — материальной поддержки. Тебе придётся уволиться. Официанткой ты точно не будешь. Я не потерплю подобного. Имей в виду, других мужчин в твоей жизни тоже не будет. За это покалечу.

— А если мне не нужны ваши деньги? — гордо вздёрнула подбородок, но тут же сникла от его злой улыбки. И тем не менее, продолжила:

— Кстати… Те деньги, что вы мне в сумку положили… Вот они! Я ждала нашей встречи, чтобы вам их вернуть! — набралась смелости и на негнущихся ногах подошла к нему, протягивая толстую связку зелёных бумажек, которыми он попытался откупиться от неё за изнасилование.

Змей хмыкнул и поднялся на ноги. Она всё время носила с собой пять штук баксов, в надежде вернуть их.

В мгновение ока мужчина прижал её к стене, немного больно сжав её попу и приподнимая на себя.

— Ты только за этим ждала меня? — страстный шёпот у её ушка заставил Лилю застонать, чем и была вызвана его очередная улыбка, на этот раз торжествующая.

— Нет. Я… Вы мне нравитесь… — она дрожала, словно в лихорадке, а на лбу милашки выступила испарина.

— Оттрахать бы тебя сейчас, — Андрей с силой рванул Зайцеву на себя, будто показывая, как бы он это сделал. Как насадил бы её на себя.

Пунцовая от слова «оттрахать», она молчала. В подсознании кадры сменялись другими кадрами и почти все они были одинаковыми. Вот он её насилует, затем, прижимает к стене — вот как сейчас! — а потом снова насилует. Грубо, рвано… Так, как ей снится каждую ночь с тех самых пор, как узнала его. И что самое страшное, эти сны ей нравятся. Ощущения после них оставляют горьковатый привкус предвкушения на