Читаем онлайн «Идегей» 2 cтраница
- 1234 . . . последняя (55) »
кончиком клюва плоским, тупым.
Зачем мне моих птенцов не даёшь?
Считаешь меня слепым?
Себе возьми этих птенцов.
Их породил бидаяк!»
Кутлукыя отвечал так: «Великий мой хан, владыка мой хан! Чёрный сокол Тюкли Аяк Славой стал девяти стран, Охотничьим соколом твоим. Но ты вчера стал седым, Сегодня он стал седым, Хилым он стал стариком, И кажутся нам его птенцы Рождёнными бидаяком. Рок таков проклятый его, Но эти соколята — его!»
Встал тогда повелитель страны. Словно уголья — красны, Кровью налившись, стали глаза. Так разразилась его гроза:
«Устроен этот лживый мир, Оказывается, так: В Самарканде — Тимир-эмир, В Белом Сарае сижу я. Сокол мой — Тюкли Аяк. За соколом ты, Кутлукыя, Приставлен следить всегда. Но два яйца из гнезда, Оказывается, вынул ты. Яйца бидаяка в гнездо, Оказывается, подкинул ты. Племя сокола моего Отдал Тимиру, чтоб сгинул ты! Держи ответ: отчего Ханский закон отринул ты?»
Ещё сказал Токтамыш-хан: «Эй, Кутлука, эй, Кутлука, Суть твоя грязна и низка, Чьё это время теперь у нас? — Токтамыша время сейчас! Эй, Кутлука, держи ответ. Много Тимир чеканит монет, Много чеканит монет золотых,— Продался ты за одну из них! Сделал ты две головы из одной, Сделался двум владыкам слугой Держи ответ, Кутлукыя!»
Держал ответ Кутлукыя: «Эй, великий мой хан, владыка мой хан! Если б Тимиру я отдал себя, Шаху-Тимиру я продал себя, Сделал бы две головы из одной Сделался я бы двум ханам слугой,— Было б мне суждено пропасть. Если твоя низвергнется власть, То несчастлив буду и я. Ты — мой хан, я — Кутлукыя, Участь твоя — участь моя!»
Неслыханным гневом обуян, Закричал Токтамыш-хан: «Эй, Кутлука, эй, Кутлука! Суть твоя грязна и низка! Чьё сильно племя? — Племя моё! Чьё ныне время? — Время — моё! Взял я в руки держав судьбу! С алмазной бронёй на лбу Молодой двукрылый птенец — Золотой Чингиза венец — Разве не на моей голове? Прародителя славный дом, Чингиз-хана державный дом Разве не у моих ног? Словом неумолимым твёрд, Данью многоплеменной горд, Повелитель множества орд,— Разве я сам — не Чингиз, Разве не владыка владык? Разве не владею страной В шестимесячный путь длиной? Как же посмел сказать твой язык, Что моё всевластье уйдёт, А к тебе несчастье придёт? — Суть объясни мне твоих речей!»
Не поднимая очей, Высказать всю правду решив, Руки сперва на груди сложив, Ответил Кутлукыя: «Моё дело — сказать, мой хан. Твоё дело — внимать, мой хан. Кук-Туба — сердцевина Земли. Здесь дворец властелина Земли. В довольстве жил в Сарае народ Четверо было здесь ворот. Приходил из далёких стран За караваном караван. Выйти не успевал из ворот Шумный людской круговорот: Города окружив лицо, Двигалось замкнутое кольцо! Шёл дождь или бури слышался крик,— Но с ямом[14] спешил сюда ямщик. Смело скакал сюда ездок, Даже если был одинок, Пищу находил и покой На широкой дороге ямской. Скачет — земля спокойна кругом. Ляжет на отдых — земля, как дом. Ничто не грозит жизни его. Счастье, мир — в отчизне его. Непобедимой была страна, Неистощимой была казна. Бедному люду в те времена Весь доставался доход. На лугах умножался скот. Люди в стране теряли счёт Запасам монетным своим, Богатствам несметным своим. Что ж видим, приблизившись к нашим дням? Этих богатств не хватило нам!
Эй, владыка-хан, великий хан! Править умел бы ты страной, Мощной владел бы ты казной, Не терпел бы народ мытарств. Вспомни: была Золотая Орда, Белая[15] Большая Орда, Путём шестидесяти государств,— Теперь караван не входит сюда, Верблюд не знает твоих ворот, В долю купец тебя не берёт, Монет не находит для тебя. Не значит ли это, великий хан, Что власть уходит от тебя?
Скажу, не страшась твоей руки: Сары-Тау, хребет реки, Был домом, где обитал мой народ. Мой народ убавил ты. Дважды переходить Идиль Мой народ заставил ты, И там его не оставил ты: В бестравные солончаки, В бурые, глинистые пески Мой народ отправил ты, Мой многоглавый город Кум-Кент Сделал песком[16], обезглавил ты! Эй, владыка-хан, великий хан! У кобылицы два соска: Если один пропадёт, Не будет в другом молока. Вот верблюд двугорбый идёт. Если горб один пропадёт, Силы не будет в другом.
Лишил ты мой народ земли, У него, значит, счастья нет. К врагу твои птенцы перешли,— У тебя, значит, власти нет! Если я на старости лет — Сделал две головы из одной, Стал я двум владыкам слугой, То, значит, справедливости нет, Правды нет в державе твоей, Если ты
Кутлукыя отвечал так: «Великий мой хан, владыка мой хан! Чёрный сокол Тюкли Аяк Славой стал девяти стран, Охотничьим соколом твоим. Но ты вчера стал седым, Сегодня он стал седым, Хилым он стал стариком, И кажутся нам его птенцы Рождёнными бидаяком. Рок таков проклятый его, Но эти соколята — его!»
Встал тогда повелитель страны. Словно уголья — красны, Кровью налившись, стали глаза. Так разразилась его гроза:
«Устроен этот лживый мир, Оказывается, так: В Самарканде — Тимир-эмир, В Белом Сарае сижу я. Сокол мой — Тюкли Аяк. За соколом ты, Кутлукыя, Приставлен следить всегда. Но два яйца из гнезда, Оказывается, вынул ты. Яйца бидаяка в гнездо, Оказывается, подкинул ты. Племя сокола моего Отдал Тимиру, чтоб сгинул ты! Держи ответ: отчего Ханский закон отринул ты?»
Ещё сказал Токтамыш-хан: «Эй, Кутлука, эй, Кутлука, Суть твоя грязна и низка, Чьё это время теперь у нас? — Токтамыша время сейчас! Эй, Кутлука, держи ответ. Много Тимир чеканит монет, Много чеканит монет золотых,— Продался ты за одну из них! Сделал ты две головы из одной, Сделался двум владыкам слугой Держи ответ, Кутлукыя!»
Держал ответ Кутлукыя: «Эй, великий мой хан, владыка мой хан! Если б Тимиру я отдал себя, Шаху-Тимиру я продал себя, Сделал бы две головы из одной Сделался я бы двум ханам слугой,— Было б мне суждено пропасть. Если твоя низвергнется власть, То несчастлив буду и я. Ты — мой хан, я — Кутлукыя, Участь твоя — участь моя!»
Неслыханным гневом обуян, Закричал Токтамыш-хан: «Эй, Кутлука, эй, Кутлука! Суть твоя грязна и низка! Чьё сильно племя? — Племя моё! Чьё ныне время? — Время — моё! Взял я в руки держав судьбу! С алмазной бронёй на лбу Молодой двукрылый птенец — Золотой Чингиза венец — Разве не на моей голове? Прародителя славный дом, Чингиз-хана державный дом Разве не у моих ног? Словом неумолимым твёрд, Данью многоплеменной горд, Повелитель множества орд,— Разве я сам — не Чингиз, Разве не владыка владык? Разве не владею страной В шестимесячный путь длиной? Как же посмел сказать твой язык, Что моё всевластье уйдёт, А к тебе несчастье придёт? — Суть объясни мне твоих речей!»
Не поднимая очей, Высказать всю правду решив, Руки сперва на груди сложив, Ответил Кутлукыя: «Моё дело — сказать, мой хан. Твоё дело — внимать, мой хан. Кук-Туба — сердцевина Земли. Здесь дворец властелина Земли. В довольстве жил в Сарае народ Четверо было здесь ворот. Приходил из далёких стран За караваном караван. Выйти не успевал из ворот Шумный людской круговорот: Города окружив лицо, Двигалось замкнутое кольцо! Шёл дождь или бури слышался крик,— Но с ямом[14] спешил сюда ямщик. Смело скакал сюда ездок, Даже если был одинок, Пищу находил и покой На широкой дороге ямской. Скачет — земля спокойна кругом. Ляжет на отдых — земля, как дом. Ничто не грозит жизни его. Счастье, мир — в отчизне его. Непобедимой была страна, Неистощимой была казна. Бедному люду в те времена Весь доставался доход. На лугах умножался скот. Люди в стране теряли счёт Запасам монетным своим, Богатствам несметным своим. Что ж видим, приблизившись к нашим дням? Этих богатств не хватило нам!
Эй, владыка-хан, великий хан! Править умел бы ты страной, Мощной владел бы ты казной, Не терпел бы народ мытарств. Вспомни: была Золотая Орда, Белая[15] Большая Орда, Путём шестидесяти государств,— Теперь караван не входит сюда, Верблюд не знает твоих ворот, В долю купец тебя не берёт, Монет не находит для тебя. Не значит ли это, великий хан, Что власть уходит от тебя?
Скажу, не страшась твоей руки: Сары-Тау, хребет реки, Был домом, где обитал мой народ. Мой народ убавил ты. Дважды переходить Идиль Мой народ заставил ты, И там его не оставил ты: В бестравные солончаки, В бурые, глинистые пески Мой народ отправил ты, Мой многоглавый город Кум-Кент Сделал песком[16], обезглавил ты! Эй, владыка-хан, великий хан! У кобылицы два соска: Если один пропадёт, Не будет в другом молока. Вот верблюд двугорбый идёт. Если горб один пропадёт, Силы не будет в другом.
Лишил ты мой народ земли, У него, значит, счастья нет. К врагу твои птенцы перешли,— У тебя, значит, власти нет! Если я на старости лет — Сделал две головы из одной, Стал я двум владыкам слугой, То, значит, справедливости нет, Правды нет в державе твоей, Если ты
- 1234 . . . последняя (55) »