Читаем онлайн «Рожаю! Записки сумасшедшей мамочки» 3 cтраница

становиться на их место почему-то не хотела. Здоровый эгоизм!

Материнский инстинкт просыпаться во мне не спешил, но я, несмотря на всю свою «антидетскую» позицию, тем не менее предполагала, что когда-нибудь все же созрею и предпочту жизни ДЛЯ себя жизнь РАДИ кого-то. Когда-нибудь. Может, лет через пять?

В 24 года мне казалось: уж что-что, а родить я еще успею, но потом, попозже, не сейчас. И все вокруг меня думали так же. Мама, папа, куча подружек, которые, следуя модной волне, мечтали, как и я, о профессиональном успехе и самореализации. Все, но не мой муж.

Методично, ненавязчиво и незатейливо он внушал мне мысль, что семья без детей – это вроде как и не семья вовсе, а так – непрочный союз двух личностей, свободных от обязательств.

Я отнекивалась, как могла. Ах, подожди, вот еще чуть-чуть! Ах, только на денежную работу устроилась, дай пожить в свое удовольствие! Ах, надо съездить во Францию на стажировку, потом когда? Ах, вот допишу еще одну главу диссертации, не бросать же на полпути. И вообще такие дела с бухты-барахты не делаются – надо хотя бы анализы сдать.

Муж понимающе кивал, но не сдавался.

– Мы женаты с тобой уже два года! – пытался он образумить меня. – И у нас то одно возникает, то другое. Мы живем сегодняшним днем, а надо думать о завтрашнем, о главном – о детях. Мы скоро уже состаримся и будем, как дед с бабкой из сказки, горевать, что не нажили детей.

Какой у меня не по годам мудрый муж! И какой зануда! Не могу больше это слушать! И тогда, памятуя о том, что лучшая защита – это нападение, я пошла в атаку.

– Чего пристал, я только жить начала, а ты! Я одна тебе не нужна, только с ребенком, что ли? Ни у кого из наших друзей еще нет детей! Все живут для себя, чем мы хуже?

В ходе непродолжительной разведки боем выяснились интересные мотивы мужниного поведения. Оказалось, муж мечтал о наследнике. Именно о мальчике, который бы продолжил его славный род. Но главное – чтобы его ФАМИЛИЯ не прервалась и продолжала бы жить в веках. Девочка, понятное дело, с такой важной миссией не справилась бы.

Атака захлебнулась. То, что муж так трепетно и всерьез относится к вещам, которые для меня мало что значат, потрясло меня до глубины души.

И я СДАЛАСЬ.

Возможно, слишком быстро, учитывая мою прежде стройную «антидетскую» философию. Но, скорее всего, мои бастионы так стремительно пали не от внешнего воздействия, а из-за «внутренних противоречий». Наверное, в глубине души, где-то очень глубоко, я тоже склонялась к тому, что уже пора «делать ребенка». Может быть потому, что прекрасно понимала: рано или поздно этот вопрос придется решать. Рано или поздно у нас все же появится малыш. Так, может, лучше рано, чем поздно?

И все-таки к судьбоносному решению «зачинать» я пришла не сама. Оно не было мной продумано и осознано, меня к нему подтолкнули. Но как бы то ни было результат известен – через два года официальной совместной жизни я согласилась рожать. В моем активе на тот момент было: три с половиной года трудового стажа, почти написанная диссертация, крыша над головой в виде двухкомнатной квартиры, любящий муж, клятвенно пообещавший выполнять любые мои капризы, и преданные родители, готовые в любую минуту броситься мне на помощь. Неплохо, правда?

Мужской взгляд. Сказать по правде, я сам до конца не осознавал всей прелести материнства и отцовства. Собственно, мне тоже было только двадцать пять... Но было одно очень важное и серьезное внутреннее ощущение: наши отношения должны развиваться дальше, в другой плоскости, выйти на новый уровень. Все кафешки обхожены, сериалы пересмотрены, компьютерные игры переиграны, «конфетно-букетный» период остался позади. Хотелось чего-то нового, фундаментального и очень важного – детей. При этом я совершенно не представлял, да и не мог представить, что ребенок имеет обыкновение плакать, когда хочет есть, и это может случаться раз пять за ночь, а утром – опять на работу; что, когда колики и режутся зубки, дите тоже орет и т.д. А еще я не представлял, что для меня в жизни самыми счастливыми станут минуты, когда Даша и Гриша будут мне улыбаться, встречать с работы и говорить «папа». В общем, всего этого я не знал, но смутно догадывался, что дети должны быть, поэтому и настаивал. А «наследник» – это понты, как потом я выяснил для себя самого.

Итак, серьезному делу – серьезный подход. Для начала я проделала огромную работу над собой. Согласиться-то я согласилась, но ведь надо было еще и убедить саму себя, что этот шаг – правильный, своевременный, необходимый и все такое в этом же духе. При всей моей любви к мужу, мне вовсе не хотелось зачинать ребенка только для того, чтобы сделать ему приятное, а тем более, чтобы было кому передать по наследству нашу фамилию.

Я провела в размышлениях не один день и в итоге нашла ответ.

– Вот мы с Димой очень любим друг друга, – размышляла я, – но любовь – это абстрактное чувство. Сейчас оно есть, а завтра? То, что есть у нас сейчас надо попытаться...