Читаем онлайн «Оракулы перекрестков» 5 cтраница

скамейки, достал купленный у Маншаля пакет, надорвал его и высыпал крошки на тротуар, потом отошел на пару шагов и принялся наблюдать.

Первый воробей появился секунд через тридцать, за ним второй. Вскоре у ног Мэя копошилось штук пятнадцать коричневых прыгучих механизмов. Они скакали взад-вперед, старательно склевывая хлебные крошки. Бенджамиль с интересом следил за поведением маленьких дворников и размышлял о том, куда они потом потащат содержимое своих животов. Наверняка никакой это не хлеб, а какая-нибудь синтетическая гадость.

Бенджамиль любил наблюдать за воробьями, это тоже было частью пятничного ритуала. Однажды, давным-давно, когда Бену было лет семь-восемь, он подшиб камнем почти такого же воробья, нарочно подшиб. Вернее, кидал нарочно, а подшиб, конечно, нечаянно. Совершив этот ужасный и совершенно не свойственный ему поступок, Бен здорово перепугался, но отчего-то не затолкал птицу в первую попавшуюся решетку канализации, а притащил ее домой. Бенджамиль до сих пор помнил, как ругала его мать, а отец страшно заинтересовался, достал ящичек с инструментами, положил коричневое тельце на свой стол, пошевелил его так и эдак, затем одним ловким движением вскрыл корпус. Мать махнула рукой и ушла из комнаты.

Отец, ковыряясь в механизме, дудел нечто неразборчивое в пышные седые усы, а Бен присел тихонько рядом. Затаив дыхание, он зачарованно следил за отцовскими движениями, ничегошеньки не понимая и не пытаясь понять. Наконец отец закрыл корпус, воробей слабо дернул скрюченными ножками и вдруг с неожиданной прытью перевернулся на брюшко. Отец ловко накрыл его ладонью, а Бен запрыгал от восторга.

Потом они открыли окно и выпустили воробья на свободу. Птица нырнула вниз и, заложив лихой вираж, умчалась по своим механическим надобностям.

— Не так-то просто их поломать, — тихо и строго сказал отец Бену, — но больше так не делай.

И еще отец рассказал, что раньше, в молодости, видел настоящих воробьев.

Бенджамиль вытряхнул из пакета остатки крошек. Воробьи прыснули в разные стороны, но тут же вернулись и принялись клевать, нагло поглядывая на человека то одним, то другим глазом. «А ведь тот, подбитый камнем воробей из детства, был как-то естественнее», — с легкой грустью подумал Бен. Мысль, конечно, абсурдная, за двадцать пять лет птицы наверняка стали совершеннее, но думалось отчего-то именно так.

— Вас нужно звать робовьи, — сказал Бенджамиль проворным механизмам. — Я никогда в жизни не видел настоящего воробья. Откуда мне знать, похожи вы на них или нет?

Не очень-то хотелось смотреть, как воробьи расправляются с упаковкой. Бен сунул надорванный пакет в брючный карман, наткнулся пальцами на гладкий прохладный бок оракула и даже улыбнулся. На редкость удачное приобретение, настоящий раритет. Бен вынул диск, полюбовался тусклым блеском полированного металла, взвесил на ладони — похоже на старинные часы со стрелками. Бен давно мечтал заполучить что-нибудь подобное в свою коллекцию. Красивая игрушка, предсказывает будущее и дает бесплатные советы. Интересно, в какой форме надо задавать вопрос?

— Хочу знать… э-э-э… как мне сегодня лучше всего провести вечер? — торжественно проговорил Мэй и шесть раз осторожно сжал диск.

Когда он поднес оракула к глазам, на сером прямоугольнике дисплея проступили слова:

Глава 2

На станции тубвея было довольно оживленно. Ночные сабвокеры спешили в офисы — занять на выходные еще теплые места своих дневных коллег. Мегаскребы делового пояса не засыпают даже ночью. Их дыхание становится медленнее, пульс ровнее, но жизнь в них идет своим чередом, течет, словно кровь по венам.

— …Может знать, где сегодня твой будет ночлег, — недоуменно повторял про себя Мэй, поднимаясь на посадочную платформу.

Недалеко от эскалатора стояли два полистоппера. В своих черно-желтых рельефных дефендерах они напоминали шмелей-мутантов.

«Чего они торчат здесь, как мухи на сладком?» — подумал Мэй, невольно замедляя шаг и разглядывая стражей порядка.

Один из стопов, будто спиной почуяв чужое любопытство, обернулся и смерил Бенджамиля недобрым взглядом.

— Эй! Мистер! — сказал он, поигрывая длинным стрекалом шокера. — Проходите, не стойте столбом, вы не на выставке.

Второй стоп поправил ремешок каски и сплюнул на платформу.

Вагончик тубвея потому и называют таблеткой, что он представляет из себя плоский цилиндр. Его объема хватает ровно настолько, чтобы вместить человека средней комплекции. Толстяки выкручиваются как умеют. Довольно рослому Бенджамилю тоже приходилось терпеть некоторые неудобства.

Бен втиснулся в узкое кресло без подлокотников, изогнутая пластина двери скользнула на место, и таблетка