Читаем онлайн «Сын ведьмы» 13 cтраница
интереса. Плетут эти дикие всякое… Но они говорили с воодушевлением. Дескать, несколько лет назад пришла беда в эти чащи: появился невесть откуда страшный крылатый Ящер и начал людей хватать. Такого ужаса даже старожилы не помнили, хотя, казалось бы, всякое было – и огнегрызка людей косила, и лешие заводили в глухие чащи, и болотные кикиморы в топи затягивали. А тут вдруг Ящер! Но потом в селища пришла чародейка Малфрида и пообещала, что возьмется усмирить чудище лесное. Но при одном условии: чтобы Ящер их не губил, вятичи по приказу Малфриды будут в определенные сроки отдавать чудищу одного пригожего молодца и одну деву-красу. Волхвы и старейшины посовещались и решили, что лучше послушать чародейку и выдать ей требуемое. С тех пор в лесах заокских вятичей спокойно. А ведьма еще пообещала оградить их чащи от находников извне. Теперь ни степняки их не тревожат, ни княжеские люди сюда не суются. Но жертвы Ящеру местные все же отправляют. Избранных отводят к капищу Сварога, расположенному на берегах большого озера, называемого Оком Земли. И там начинается веселье и гуляние, пока Малфрида не высмотрит среди собравшихся тех, кто подойдет, чтобы откупиться от чудища. После этого опять мир и лад царят у заокских вятичей.
Добрыня, слушая их, даже плечами передернул. Дикость какая-то! Давно он таких странных историй не слыхивал. А тут еще Сава вдруг стал что-то бормотать тихо, и Добрыня с оторопью понял, что парень молитвы вздумал читать. Не хватало еще, чтобы местные это поняли! И, чтобы отвлечь Саву, Добрыня почти силком заставил молодого священника выпить ковш стоялой хмельной медовухи. А потом как ударил по струнам! Да не просто песнь грянул, а заиграл плясовую, лихую и удалую, от которой ноги сами в пляс просятся.
Выпитый мед подействовал на давно не пившего Саву, он стал улыбаться, а там и сам пошел в пляс. Добрыня только брови выгнул удивленно, наблюдая, какие коленца этот переодетый святоша выделывает. Небось на площадях Киева не последний плясун был до того, как рясу надел. Сейчас же разошелся, хватал местных молодиц за бока, крутил их так, что аж повизгивали, на девок наступал дробным топотом, разведя руки, словно желая обнять. Да и говорить вдруг стал по-местному – те же прибаутки о леших и кикиморах, те же словечки с вятичским аканьем.
Кто-то из вятичей даже спросил: а ты, чай, не из наших будешь, паря? Сава только смеялся, махал рукой – я, дескать, оттуда, издалека.
Лишь поздней ночью все разошлись, а гостей отправили почивать. Да не куда-нибудь, а на сеновал, где сладко пахли недавно скошенные травы. Сава почти сразу захрапел. Добрыня тоже начал подремывать, как вдруг различил некий шорох. Приоткрыл глаза и увидел, как к красавчику святоше пробирается девка из местных. Растрепанная, шалая, в сползшей с плеча рубахе, она устроилась подле Савы-Неждана, стала будить-тормошить:
– Да не спи ты, соколик! Полюби меня, солнышко мое…
Сава только что-то мычал со сна, отталкивал ее, отворачивался. Девка сопела обиженно, рубаху скинула, сисечки у нее были, как у козы – остренькие, в разные стороны глядящие тугими сосками. Даже верхом на парня садилась, а тот храпит себе, олух!..
А вот Добрыня не утерпел. Зашуршав сеном, подполз, стащил к себе девку. Она сперва было упиралась, ворчала недовольно, ну да Добрыня умел ласкать таких пригожих. Вот и сошелся с девицей. Сперва как положено, навалившись сверху, потом крутил ее, ласкал, на себя сажал, а то и сзади пристроился, как козу драл. А когда она к его плечу приникла и дышала уже спокойнее, лежал, поглаживая ее по волосам.
– Меня батя отправил, – шепнула едва слышно.
Добрыня лишь чмокнул ее в висок. Ну, понятное дело, в таких небольших селениях считается добрым делом гостей уважить, а если получится, то и понести от пришлого, дать роду свежей крови. Род-то все одно вырастит нагулыша, от кого бы он ни был. И хотя девке явно красавец Сава глянулся, но, кажется, и с бояном ей понравилось. А потом она сказала такое…
Добрыня даже приподнялся, переспросил.
Девушка отвечала, быстро шепча пунцовыми от поцелуев губами:
– Говорю, мне страсть как надо от тебя понести, боян ты мой разлюбезный. Ведь тогда меня на смотрины в жертву Ящеру не отправят. Конечно, волхвы говорят, что это великая честь – достаться Ящеру ради блага всего племени, да только батя мой сказал, что я и тут, в селище родном, пригожусь. И если твое семя во мне прорастет, то не тронут меня, потому что тех, кто в тягости, к Ящеру не берут: новую жизнь погубить – это зло великое. Вот мне и надо от чужого забеременеть… Со своими-то возлечь законы рода не позволяют. Мы все тут кровно повязаны, а полюбиться с родичем… За это и волхвы проклянут самым страшным проклятием.
– Погоди, погоди, девушка, – остановил ее быстрый шепот посадника. – Это когда вас собираются Ящеру отдавать?
– Да скоро уже. Пошла по всем селищам и заимкам весть, что неспокойно Ящер себя ведет за водами Ока Земли, бесится. Значит, чародейка Малфрида скоро явится выбирать жертву. Вот батя и
Конец ознакомительного отрывка