Читаем онлайн «Император (СИ)»

Дворцовые коридоры пахли пылью и плесенью, но весна уже вторгалась в распахнутые окна. Путешествуя по бесконечным галереям, где на стенах разбегались змеиные клубки трещин, он часто думал об удивительном свойстве природы:

   " Какой бы унылой и длинной не казалась зима, придет срок, и брызнут из земли живительные соки. Зеленый дымкой покроется уродливая нагота леса. Мир засверкает свежими красками, окунется в веселый водоворот новой жизни, будто и не было умирания осени. Но что чувствует на этом праздничном застолье прошлогодний опавший листок? Новая весна уже не вольет в его жилы живительную влагу, а солнечное тепло лишь ускорит гниение. Сколько угодно можно философствовать, что из твоего праха возникнут молодые побеги, но ужас и тоску собственного ухода не пересилить никакими рассуждениями о вечном круговороте природы. И одним лишь богам известно, как долог и труден путь сквозь тлен и распад к новой жизни..."

   Шаги императора отдавались эхом в пустых коридорах. Часовые, увидев его, прижимали к плечу копья, выпячивали грудь и тянули вверх подбородок. Утренние лучи играли на начищенных латах. Однако даже рассеянный взгляд мог заметить, что у дворцовых гвардейцев нет уже былого рвения и выправки. Да и самих караульных постов становилось все меньше и меньше. Каждое утро начальник стражи докладывал, что дворец под надежной охраной. С высоты трона император смотрел на его зачесанную лысину, могучую, как у быка, шею и понимал, что бывалый вояка врет. Впрочем, врали императору все: хранитель казны, первый советник и даже верховный жрец. Только по вечерам оставаясь наедине с начальником тайной службы, он узнавал, как далеко зашел процесс распада. С каждым месяцем доклады становились все мрачнее. Похожие на маслины глаза хранителя государственных тайн скользили по складкам пурпурной императорской мантии. Худое как лисья мордочка лицо всегда оставалось бесстрастным, а ровный спокойный голос вещал о том, что у империи нет уже ни денег, ни армии, ни людей готовых отдавать жизни и силы на благо дряхлеющей отчизны. Слушая его, властитель тоскливо смотрел вдаль. За оградой дворцовых садов ровными рядами сбегали с холма плоские крыши богатых кварталов. Когда-то теплыми весенними вечерами рабы выносили наверх кресла, и владельцы особняков любовались закатом. Теперь лишь изредка можно было увидеть сгорбленную фигуру слуги, подметающего крышу. Аристократы давно перебрались в загородные виллы, превратив их в настоящие крепости. Там каждый мнил себя маленьким императором, угрожая повесить на воротах любого судебного пристава или сборщика податей. Бедные кварталы, наоборот, в последние годы все больше походили на грязный переполненный улей. Оставляя землю на произвол сорняков и диких зверей, бедняк перебирался в черту городских стен, наивно полагая, что здесь он под защитой.

   Отрываясь от своих невеселых раздумий, император слушал о казнокрадстве, об участившихся разбоях на дорогах, о массовом дезертирстве в пограничных гарнизонах. Он понимал, что это правда. Но его начальник тайный службы тоже лукавил, разыгрывая какую-то свою партию. Если, следуя его советам, сменить высших сановников, доклады сразу изменят тон.

   "Но изменится ли что-нибудь в стране? Зато сам окажешься коронованной пешкой в цепких пальцах. Так что лучше уж ничего не менять..."

   Миновав "царскую" галерею, где сводчатую крышу подпирали императоры прежних династий, он вышел на мощеный мрамором внутренний двор. С высоты пьедесталов сурово смотрели изваяния трех легендарных вождей его народа. Отполированные складки солдатских плащей в подтеках от птичьего помета. Трещины, словно шрамы на мужественных лицах, и под холодными каменными взглядами хотелось вжать голову в плечи. Презирая боль, не зная усталости, его предки шли от победы к победе. Много веков выковывался скипетр империи, а теперь он вот-вот выпадет из слабых рук.

   Четвертый пьедестал пока был пуст. По традиции здесь должна стоять статуя правящего императора. Предшественника уже успели убрать. Уменьшенная копия парадного изваяния отправилась в "царскую" галерею, а вот нового главу империи еще не вознесли на подобающее место. Проходя мимо грубо обработанной каменной глыбы, он провел ладонью по пыльной поверхности пьедестала. В голове промелькнула неожиданная мысль:

   " Как насмешлива порой судьба! Новых императоров у страны может быть уже и не будет. И если скульптуру успеют закончить, статуя самого жалкого правителя навсегда останется рядом с великими. Хотя возможно какой-нибудь вождь варваров тоже решит увековечить здесь свою память ."

   В малом тронном зале ожидала приема шеренга придворных. Проходя мимо, он краем глаза видел, как склоняются перед ним блестящие от жирной помады головы.